В Торнтоне она не была избалована большим выбором сладостей, если не считать желатина из розовых лепестков: викарий не потворствовал греху и не считал нужным тратить деньги на подобную чепуху, поэтому Феба удовлетворяла свою любовь к шоколаду лишь время от времени, когда y нее появлялась возможность.
Она решила воспользоваться случаем и выяснить, откуда идет этот восхитительный запах. Она без труда отыскала кондитерскую — настоящий магазин, где продаются сладости, раньше Феба только слышала о таких заведениях, но никогда не бывала внутри. Кондитерская была размером не больше рыночной лавки, но от пола до потолка была заполнена всевозможными соблазнами для того, чтобы вдоволь предаваться греху чревоугодия. Грех был густо присыпан сахарной пудрой и окрашен всеми цветами радуги. Кружащий голову запах сахара и какао становился пьянящим. Ноги слабели от желания отведать этих кондитерских изысков.
Из-за прилавка, возле полки конфет с красными фантиками, показалась женщина, которая сама была чем-то похожа на конфетку. Увидев жадные глаза посетительницы, хозяйка улыбнулась:
— Зашли к нам, чтобы немного побаловать себя, дорогая?
Феба влюбилась во все с первого взгляда — в магазин, в его очаровательную и радушную хозяйку и в эту невообразимую роскошь, которая блестела и переливалась на многочисленных полках. От янтарной карамели до темного шоколада цвета кофе — все выглядело абсолютно божественным.
В кошельке у Фебы остался один фартинг, который словно говорил ей: «Потрать меня». Вернее, он пел на высокой и приятной слуху ноте.
Через минуту Феба, держа в руке крошечный кулек конфет, с виноватым видом шла к выходу. На языке у нее сладко таял шоколад. Она должна съесть все это как можно скорее. Иначе тетя Тесс… Можно себе представить, что сказала бы на это тетя Тесс!
Глава 14
Покои хозяйки Брук-Хауса, утопающие в шелке и бархате в кремово-золотистых тонах, были настоящим воплощением дамских фантазий. Они представляли собой три комнаты. Одна из них была гардеробной с вешалками для такого количества платьев, которое Фебе трудно было представить.
Гостиная по размеру была под стать спальне, а сама спальня была больше, чем весь первый этаж дома викария. Феба бродила по комнате, разглядывая все вокруг, не решаясь трогать ни изящные стеклянные флаконы на туалетном столике с зеркалом в золоченой раме, ни изысканную перламутровую инкрустацию на секретере. Спальня утопала в роскоши. Феба впервые в жизни видела такое великолепие. Она не верила своему счастью. Казалось, что здесь будет обитать не она, а какая-то другая женщина.
Феба избегала смотреть на дверь в стене, которая вела в соседнюю комнату, в спальню хозяина.
Из коридора послышалось чье-то деликатное покашливание. Это был дворецкий Фортескью.
— Разумеется, пока вы будете спать в другом месте, мисс Милбери. Но я подумал, что вам захочется посмотреть, где ваша светлость будет жить после свадьбы.
«Ваша светлость». Неужели дворецкий так назвал ее — Фебу Милбери, простую дочь викария? Неужели она — будущая герцогиня Брукмур?
Феба приложила ладонь к горлу. Ее охватило беспокойство. Нет, Фебу страшила не первая брачная ночь, а сама свадьба. Вернее, само замужество.
Викарий, Тесс, Дейрдре и Софи — все они останутся жить в Брук-Хаусе только до дня бракосочетания. А она, Феба, останется здесь навсегда.
Навсегда…
После свадьбы Феба навечно поселится в Брук-Хаусе и покинет его, только чтобы поехать в какой-нибудь другой дом, принадлежащий ее будущему супругу. После свадьбы Феба распрощается с отцом, кузинами и тетушкой. Все уедут, а Феба останется… навсегда. «Останусь… навсегда».
Эти слова вертелись у нее в голове, не давая покоя. Брак и вопросы, с ним связанные, такие… долговременные, такие постоянные. «Пока смерть не разлучит нас…» А что, если в один прекрасный день Фебе разонравится Брукхевен? А вдруг со временем она его даже возненавидит?
Вся эта красота и пышность обстановки раздражала и тяготила Фебу. Она повернулась к выходу, чтобы не видеть роскошную кровать и шторы замысловатого покроя. Вздохнув, Феба проговорила деревянным голосом:
— Здесь очень мило. А теперь покажите мне, пожалуйста, мою комнату.
Фортескью повел Фебу подлинному коридору. Они прошли мимо множества дверей, пока наконец не остановились перед дверью, которая, к большой радости Фебы, находилась на значительном расстоянии от покоев его светлости.
Войдя в небольшую, но прелестно обставленную комнатку, Феба вздохнула с облегчением. Помещение было похоже на комнату для гостей, а не на королевские покои. Поэтому здесь Феба почувствовала себя гораздо уютнее. Кровать была довольно большой и утопала в бархате салатового цвета, но смотрелась намного скромнее роскошных чертогов маркизы. Стены были оклеены светлыми бумажными обоями с изображением виноградных лоз. На полу был узорчатый ковер в темно-зеленых тонах. Мебель была простой, но элегантной. Если спальню маркизы можно было сравнить с золотой клеткой, то эта комнатка напоминала милую садовую беседку. Помещение выходило на заднюю часть сада со скульптурами.
В крошечном камине весело потрескивал огонь. Словом, новая обитель Фебы выглядела такой гостеприимной, что отсюда не хотелось уходить. На этот раз Феба восхищалась от души.
— Просто чудесно! Благодарю вас, Фортескью.
— Ваши вещи уже здесь, — сообщил дворецкий. — Для вас подобрали горничную. Ее зовут Патриция. Она смышленая девушка.
У нее будет своя горничная! Из Золушки Феба превратилась в принцессу. И это произошло всего за несколько часов! Неужели она только сегодня утром приняла предложение Брукхевена?
«Нет, ты приняла предложение Марбрука, а не Брукхевена! А Брукхевен свалился на тебя как снег на голову».
— Если вы не против, мисс Милбери, я представлю вам всю обслугу. Разумеется, после того, как вы отдохнете.
Вот ужас! Фебу покажут слугам, и ей придется запоминать все имена и должности.
— Нет-нет, — непроизвольно вырвалось у Фебы. А затем она снова вежливо улыбнулась. — По-моему, с этим лучше повременить. Подождать, пока я не стану хозяйкой дома официально. Я пока здесь такая же гостья, как и все остальные.
— Как вам будет угодно, мисс Милбери, — с ласковой улыбкой ответил Фортескью.
«Какой он милашка! С ним так же легко и просто, как мне было с Марбруком, — подумала Феба. — А вот с занудой лордом Брукхевеном я постоянно чувствую себя не в своей тарелке», — неожиданно пронеслось у нее в голове. Но Феба отогнала от себя эту мысль.
Она вздохнула и, подойдя к туалетному столику, положила на него свою сумочку. Там лежала плоская, перевязанная ленточкой атласная коробка размером с серебряный поднос.
— Что это? — спросила Феба. Фортескью недоуменно заморгал.
— Боюсь, я не в курсе, мисс Милбери. — Он нахмурился. — Может быть, это подарок от его светлости? — предположил он.
— А-а, — ответила Феба и открыла коробку.
В коробке было такое количество шоколадных конфет, что от неожиданности Феба ахнула. А затем повернулась к Фортескью и посмотрела на него удивленно:
— Как его светлость догадался? Ни одна живая душа не знала, что я люблю шоколад!
Фортескью развел руками:
— Э-э… Вообще-то его светлость — человек проницательный.
Феба ласково погладила атласную коробку. «Никогда бы не подумала, что Брукхевен будет так внимателен. И что он так хорошо разбирается в особенностях женской натуры и легко догадается о моей тайной слабости».
Это значит: Феба судила о своем женихе слишком поверхностно. Если быть до конца откровенной с самой собой, ей показалось, что она не так уж интересна своему жениху. Может быть, просто этот человек не умеет выражать свои переживания, хотя чувствует глубоко и сильно? Кто знает…
Наверное, Феба была несправедлива к лорду Брукхевену… Судя по всему, ее жених очень милый и внимательный. А как же Марбрук? Похоже, он легкомысленный молодой человек. Светский волокита, меняющий женщин как перчатки.
Фортескью деликатно откашлялся.