Все в Колдере было точно рассчитано, предсказуемо и размеренно, как в отлично отлаженном часовом механизме, и наводило сон почти так же, как ритмичное тиканье часов.
Обычно Рейф старался избегать общества своего молчаливого и слишком серьезного брата, но в этот вечер даже постная физиономия Колдера не могла испортить ему настроение.
Подойдя к брату, он сказал:
— Только посмотри, сколько здесь сегодня собралось хорошеньких девушек! Присмотрел себе кого-нибудь, кто отвечает твоим высоким требованиям?
— Ты меня знаешь: одним смазливым личиком или соблазнительными женственными формами меня невозможно привлечь. Не то что некоторых. Мне нужна жена, у которой… есть не только это…
— Тебе нужна особа с голубой кровью, чтобы улучшить и без того благородную марбрукскую породу? Посмотри — в этом зале целый выводок породистых красавиц.
— Не вижу здесь ни одной, на ком можно было бы задержать взгляд.
— Ну не скажи. Я заметил здесь одну прелестную особу. По-моему, ты знаешь ее семью. Ее отец — мистер Колин Милбери, викарий, а прадедушка — не кто иной, как сам сэр Хеймиш Пикеринг. Наверняка ты помнишь историю, которая с ним связана. Про старика шотландца, который выкупил себе титул рыцаря за деньги.
— Ну конечно! Прекрасно помню. — Колдер приподнял бровь. — По крайней мере эта девушка скорее всего не похожа на напыщенных богатых наследниц, которых распирает от чувства собственной значимости.
— В чем, в чем, а в простоте и непосредственности этой девушке не откажешь. Ее тетя — леди Тесс, которая была замужем за Кантором. Кажется, ты хорошо знаком с Кантором, не так ли?
— Было дело, — проговорил Колдер, и Рейф увидел, как брат оживился. Ему удалось вызвать у него интерес. — Пикеринг, говоришь? Насколько я помню, он был обладателем целого состояния. Хотя, похоже, оно куда-то улетучилось? Не знаешь, что случилось с его наследством?
Брат, видимо, решил удостовериться в ценности будущего приобретения и уточнить цену, написанную на ярлычке товара, выставленного на продажу.
— Подозреваю, что это состояние постигла та же самая участь, что и сотни других, — его пустили по ветру. Кому, как не тебе, знать, как это обычно случается!
Рейф нахмурился. Он скрестил руки на груди и опустил глаза на мраморный пол.
— Я уже устал тебе повторять: я не пустил свое состояние по ветру. Я сделал выгодное вложение. А вложения не всегда дают немедленный результат. Должно пройти некоторое время, прежде чем они окупятся. Сам понимаешь, чтобы торговое судно вернулось в порт, нужно время. Кому, как не тебе, знать об этом!
Колдер пожал плечами и отвел взгляд. Он потерял интерес к беседе.
— У меня сейчас нет настроения с тобой спорить. Не для этого я сюда пришел. Я здесь, чтобы найти себе жену.
Жену!
Рейф перевел взгляд туда, где вместе со своими родственниками стояла Феба. Она не улыбалась, но и сейчас, с серьезным выражением лица, она была по-прежнему хороша. Рейф смотрел на нее, стоящую на другом конце зала, и не мог избавиться от ощущения, что они с Фебой связаны какими-то незримыми нитями.
Еще вчера от одной этой мысли он бы обратился в бегство. А сейчас Рейф чувствовал необъяснимую умиротворенность.
Колдер только в этот момент заметил, куда смотрит Рейф, и перевел взгляд на другой конец зала.
— Которая из них?
С чувством необъяснимой гордости Рейф улыбнулся:
— Вон та, которая стоит недалеко от музыкантов. Рядом с блондинкой. — Боже! Даже отсюда видно, что Феба необычайно хороша. Интересно, отчего ее щеки покрылись таким густым румянцем? Может быть, она думает сейчас о том же самом, о чем и он?
Колдер пригляделся.
— Так которая из них? Та, что похожа на матрону? — Рейф испытал негодование. Почему бы Колдеру просто не сказать: «Это та дама с пышной грудью?» Насупившись, он сказал:
— Да, та.
— По-моему, блондинка красивее. — Колдер поджал губы. — Однако и эта тоже недурна собой. Веселая. К тому же из хорошего рода. Пусть старик Пикеринг вышел из купцов, но кому есть до этого дело в наше время, два поколения спустя?
В устах скупого на похвалу Колдера эти слова были равносильны аплодисментам. У Рейфа отлегло от сердца: если он будет действовать не спеша и сделает все с умом, его помолвка с Фебой не встретит препятствий.
Однако вместе с тем, если даже Колдер разглядел и оценил Фебу по достоинству, другие могут сделать то же самое. Может быть, все же лучше поторопиться?
Да, это, пожалуй, будет лучшим решением. Чем быстрее он заявит права на Фебу, на ее объятия, на ее постель…
«Да, чем быстрее, тем лучше», — подумал Рейф.
Глава 5
На следующее утро Феба, открыв глаза, с удивлением обнаружила, что тетя Тесс трясет ее за плечи.
— Феба, хватит дрыхнуть! Уже девять часов. Ты спишь так крепко, что тебя из пушки не разбудишь. Просыпайся поскорее!
Пронзительный голос Тесс и мертвого мог поднять из могилы, поэтому у Фебы не было никаких шансов подольше поваляться в постели.
— Быстро надевай халат и мигом ступай ко мне в гостиную. У меня есть к тебе срочный разговор, — сказала Тесс тоном, который не предвещал ничего хорошего.
«Вот досада, — думала Феба. — Видно, вчерашнее рандеву так просто не сойдет с рук. Тетя Тесс каким-то образом прознала о разговоре с мистером Марбруком. Кто же обо всем ей доложил?» Феба была заранее настроена все отрицать, втайне рассчитывая на то, что, возможно, до ушей Тесс не дошли подробности.
Хотя что плохого в том, что Феба провела некоторое время наедине с мистером Марбруком? Ведь они не делали ничего предосудительного, а только разговаривали — главным образом. Тем не менее Феба отдавала себе отчет в том, что со стороны все это выглядело ужасно дурно.
С тяжелым сердцем Феба направилась в гостиную, стараясь не показывать свое волнение. Увидев, что Тесс уже подняла на ноги Дейрдре и Софи, Феба только утвердилась в своих опасениях и приготовилась к самому худшему.
Тесс с ненавистью посмотрела на Фебу. Глаза у нее сверкали от гнева. «Вот он, пришел час расплаты за пару прекрасных мгновений», — подумала Феба. О Господи! Тесс расскажет все отцу. Она способна разрушить надежды Фебы на получение наследства и отправить ее восвояси, посадив в экипаж до Девоншира.
Страшно даже представить гнев викарият когда он встретит свою неприкаянную дочь!
— Феба, тебе делают предложение руки и сердца. — Что?! Она, наверное, ослышалась? Изумлению Фебы не было предела.
Руки и сердца?
Неужели это он?
У Фебы подкосились ноги, и она опустилась в кресло, которое стояло рядом с креслом Софи. В это время Тесс продолжала что-то говорить, но ошеломленная Феба ничего не слышала из-за звона в ушах. Она очнулась только тогда, когда тетя громко и отчетливо произнесла чей-то длинный титул. И вдруг среди этой длинной вереницы напыщенных слов Феба услышала одно знакомое, от которого сердце у нее сначала на мгновение замерло, а затем снова забилось — радостно и учащенно: Марбрук!
Марбрук.
О, если бы ей достался именно Марбрук! Если бы Феба могла жить с ним, быть его женой, его дамой… его возлюбленной! Ей бы больше не о чем было мечтать!
— Феба? — еле сдерживая гнев, яростно вопрошала Тесс. — Ты что, язык проглотила? Ты можешь дать сейчас ответ или нет?
— Да, — радостно выдохнула Феба. Боже, ей так легко было это говорить! Вся словно светясь от счастья, она проговорила: — Да. Скажите ему, что я согласна.
— Но… Он же не герцог, — спокойно заметила Софи.
— Это верно, — хриплым голосом согласилась тетя Тесс, — но он будущий герцог.
Феба ахнула:
— Что?!
Тесс прищурилась и злобно посмотрела на Фебу:
— Да. Это вопрос времени. Дни его дяди, девятого герцога Брукмура, сочтены. Он протянет от силы пару недель. Он на смертном одре.
Герцог? Как странно! Он совсем не похож на герцога. Они совсем другие — более напыщенные и неприступные. Марбрук совсем не такой. Он даже немного… чуть-чуть скандальный.