— Ты об этом не пожалеешь! — закричал он в ответ, трогательно притворяясь, что получил ее согласие. — Утром верну машину, вот увидишь! Клянусь! — Он взглянул на Джека, улыбнулся Хеллер и выбежал в дверь.
— О-о-о! — застонала Хеллер. — Этот… этот жалкий тип! Этот червяк!
— Хотите, я догоню его? И отберу ключи?
Она не сомневалась, что это вполне в его силах и что он по первому ее слову так и поступит, но одного никак не могла понять: почему он это ей предлагает? Какое ему дело до того, что Кэрмоди заграбастал ее машину? Он, этот директор, видно, очень хороший человек. Слишком хороший, чтобы такой мог существовать в действительности.
Тут Хеллер опомнилась, что Джек ожидает ответа.
— Да нет, не стоит, — пожала она плечами. — Если есть хоть какая-нибудь надежда выжать из него деньги, пусть даже самую малость, глупо от нее отказываться.
Джек откупорил банку лимонада и глотнул из нее.
— Чем он занимается?
— О, он мнит себя музыкантом, играет в основном на гитаре, иногда на барабане… Да, иногда еще и поет, если сможет взять у кого-нибудь взаймы шляпу.
— Шляпу?
— Как же! Музыка в стиле кантри. — Она скорчила гримасу. — Так, во всяком случае, ее преподносят слушателям.
— Иными словами, — усмехнулся Джек, — ваш бывший супруг время от времени исполняет «кантри энд вестерн»[4]?
— Вот именно, время от времени, а главное его занятие — бить баклуши. Бездельник!
— Вот потому-то он и стал бывшим супругом.
— Ах, лучше бы ему вообще не становиться супругом, но в семнадцать лет я была такой дурочкой!
Тайлер поперхнулся и резким движением поставил банку на стол.
— Вы вышли замуж в семнадцать лет?
— Да. — Она с отвращением кивнула. — Дома у нас был форменный ад, а я, видите ли, влюбилась! Так мне, во всяком случае, казалось, — с гримасой закончила она.
Он поднял брови и на минуту задумался.
— Зато у вас появились дети.
— О да, — улыбнулась она. — Детей я бы не променяла ни на какое богатство, можете мне поверить.
— Верю. — Он наклонил голову, крутя кончиками пальцев банку из-под лимонада.
Хеллер кивнула головой, словно желая усилить значение своих слов, сложила руки на груди и неожиданно для себя самой пустилась в воспоминания:
— Я носила Дейви, когда мы разошлись. В середине дня мне стало на работе плохо, я пошла домой и застала его с какой-то шлюхой в моей постели. Он подобрал ее где-то в баре.
Тайлер со злостью сжал зубы, на щеке его заходил желвак. Секунду спустя он отвернулся и взял в руки лимонадную банку.
— Бездельник, говорите? Слишком мягкое определение для человека, способного на подобный поступок.
Она кивнула в знак согласия, пожала плечами и отвернулась в сторону.
— Ну что ж, ничего не поделаешь, — сказала она. — Был да сплыл — вот как я думаю теперь о Кэрмоди. Был да сплыл.
— В вашей машине, — язвительно добавил Джек.
— Ну, в этом, знаете ли, есть часть и вашей вины. Не выступили бы вы с предложением подвезти меня…
Тайлер опрокинул в рот остатки лимонада и смял в кулаке пустую банку.
— Я могу догнать его.
Он был сердит, сердит на Кэрмоди. Это было видно по его глазам, в которых вспыхивали желтоватые искорки. Он был обижен за нее. Случалось ли в ее жизни, чтобы кто-нибудь обижался за нее? Хеллер тряхнула головой, прогоняя зародившееся было предположение. Да не в обиде дело, решила она, просто этот человек не выносит малейшей несправедливости, даже не имеющей лично к нему никакого отношения.
— Если он утром не вернет машину, я позвоню в полицию, — мягким голосом сказала она.
— Как вам угодно.
— Да, да… Но вам, очевидно, придется-таки меня подвезти.
— К вашим услугам!
Он безмятежно махнул рукой, затем вытащил из кармана долларовую бумажку и бросил на стойку.
— Ну нет! — произнесла она, пододвигая бумажку к нему. — Если я после стольких лет службы здесь не имею права на несколько банок лимонада, то мне пора увольняться, как вы считаете?
Он бросил смятую банку в мусорный ящик и засунул доллар обратно в карман.
— Значит, ровно в девять?
— Точно так, — улыбнулась она, стараясь унять сердцебиение.
— Тогда до встречи!
Она проводила его глазами до самых дверей и снова заметила, что он слегка прихрамывает. Левая нога сгибалась вроде бы хуже правой. Не получил ли он это увечье, выступая благородным рыцарем в защиту поруганной чести какой-нибудь другой дамы, попавшей в неприятную ситуацию?
Коди был совершенно прав: Джек Тайлер — хороший человек, слишком хороший для таких, как она.