Феба подняла руку, но не коснулась его. Он был не из тех людей, которые тянутся за утешением.
– Рейф изменился. Он оплатил свои долги. Он больше не является завсегдатаем за игорными столами. Он несколько лет не напивался до мертвецкого состояния.
– Однажды.
– Что?
– Он напился до оцепенения в тот день, когда я сказал ему, что ты согласилась выйти за меня замуж.
– Ах. – Девушка вздохнула. – Это была ошибка, ты же знаешь. Я думала, что предложение исходит от него. Я не знала его полного имени.
Колдер повернулся к ней лицом.
– В конечном счете, я догадался об этом.
– Неужели? Тогда почему…?
Он отвел взгляд.
– Ты мне понравилась. Ты… девушка, которая отличается от других. Я подумал, что если ты узнаешь меня, то ты можешь… – Он пожал плечами. – Так или иначе, не похоже, что я смог бы разорвать помолвку, не вызвав огромного скандала.
Совершенно верно. Этой угрозы было достаточно, чтобы помешать ей сделать то же самое на протяжении долгого времени.
– Это было бы менее скандально тогда, чем будет сейчас, – с сожалением проговорила Феба.
Маркиз снова впился в нее своими темными глазами.
– Тогда не делай этого. По крайней мере… по крайней мере оставьте пока это дело в покое. Если… когда Рейф вернется, будет еще достаточно времени, чтобы разъяснить этот вопрос.
Отложить это безумие до тех пор, пока Рейфа снова не будет рядом с ней? Соблазнительно. Господи, как она скучает по нему. Беспокойство постоянно дергает ее, словно леска, зацепившаяся за что-то жизненно важное. О, Рейф. Девушка обхватила руками свой похолодевший живот. Где же ты?
Колдер ждал ответа. Феба сделала вдох.
– Но весь мир наблюдает за нами, милорд. Разве никто не сочтет это странным, если приготовления к свадьбе прекратятся? Мы должны сказать епископу…
– Мы скажем… в свое время. Прямо сейчас, думаю, будет лучше, если мы будем продолжать жить так, словно ничего не произошло. Дадим Рейфу время сделать то, ради чего бы он ни уехал. Дадим миру возможность поговорить о чем-то еще. Кто знает, возможно, кто-то за это время сделает что-то более скандальное и нам отведут всего лишь одно предложение в самом низу листка со сплетнями.
Феба сумела приглушенно рассмеяться.
– Это было бы прекрасно. Я мечтаю быть всего лишь предложением.
Уголок его губ дернулся вверх.
– Как и я.
От этого соглашения ей сделалось тревожно, но девушка кивнула.
– Тогда мы подождем. Пока.
Трусиха.
Это продлится лишь до тех пор, пока Рейф не вернется. Только до тех пор, пока она не сможет взять его под руку и лицом к лицу встретиться с осуждением всего мира. Он ни за что не захотел бы, чтобы она проходила через все это одна.
Ее рассуждения были здравыми, и девушка знала, что Колдер прав. Почему же Феба ощущала себя так, словно совершила небольшой акт предательства?
Глава 46
В причудливой маленькой деревушке Бернхилл, затерянной в Котсуолде, Вульф, насвистывая, вышел из деревенской таверны. Он подумал о том, чтобы принести с собой достаточное количество монет на это рискованное предприятие – достаточное для того, чтобы соблазнить на свидание прелестную дочь хозяина гостиницы.
После часа в его компании, Вульф оставил девушку смущенной и с покрасневшим лицом, с расширившимися и влажными глазами, но ее пальцы крепко сжимали золото на ладони. Она, вероятнее всего, не станет жаловаться – а если и будет, то какое это имеет значение? Ее отцу это не слишком понравится, но ведь Вольф не живет в этой деревне, не так ли? Он и Стик пробудут здесь только столько времени, сколько потребуется, чтобы остановить свадьбу…
А затем что? Молодой человек остановился прямо посередине улице от этой мысли. Что произойдет, когда Брукхейвен пропустит день своей свадьбы?
В самом деле, как только его освободят, он вернется обратно и снова окажется помолвленным с мисс Милбери. В конце концов, она же не сможет не простить человека за то, что его похитили!
Вульф стоял в лучах весеннего солнца, не замечая, как вечерний свет золотит камни, игнорируя то, что он вынуждал повозки и жителей деревни обходить его и при этом странно смотреть в его сторону, и обдумывал – без малейшего проблеска отвращения, как он сам с удивлением отметил – совершение хладнокровного убийства.
По крайней мере, это будет зверское убийство всех надежд мисс Милбери.
Настоящее убийство состоится тогда, когда Стикли уберется со сцены.
За завтраком на четвертый день отсутствия Рейфа, Тесса начала разговор о том, чтобы отослать Фебу обратно в Торнтон.
– Я понимаю, что свадьбу официально не отменили… но ходят слухи, – мрачно предупредила она Фебу.
Слухи, запущенные Тессой? Феба спокойно уставилась на тетю.
– Я останусь здесь, большое спасибо за заботу.
– Но я твоя…
Феба нахмурилась.
– Пойми же, ты мне в действительности не тетя.
Тесса заморгала.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты не сестра моей матери. Ты просто женщина, которая вышла замуж за моего дядю. – Она повернулась к Дейдре. – Ди, ты не думала о том, чтобы вышвырнуть эту женщину из своего дома в Вултоне? Я совершенно уверена, что твой отец оставил его тебе. Я должна поговорить с поверенным…
Тесса беспечно засмеялась.
– В самом деле, Феба, что за смехотворное замечание! Я всего лишь упомянула об этом, потому что… со всеми этими слухами и тем фактом, что планы для церемонии остались незавершенными… я подумала, что ты не захочешь, чтобы твоя… ситуация… плохо отразилась на Дейдре или… ах, Софи. Мы должны соблюдать этикет. – Выражение ее лица стало чопорным.
Феба быстро подняла голову.
– Зачем?
Тесса отпрянула от взгляда Фебы.
– Что?
Феба поднялась, ее тело напряглось, как пружина.
– Зачем мы должны соблюдать этикет? Для кого мы должны соблюдать его? Меня чертовски мало волнует, что подумает Общество! Я не беспокоюсь о том, что ты подумаешь обо мне – ты или мой отец. Рейф пропал, Тесса. Пропал!
Девушка прижала руку к ноющему месту в своей груди.
– Он отсутствует, и там, где он был, нет ничего, кроме пустоты. – Она отвернулась, слишком чувствительная, чтобы стойко перенести совершенное отсутствие понимания в глазах тетки.
Тесса с трудом откашлялась.
– Ты слишком эмоциональна, Феба. Ты всегда была такой. Нет необходимости быть такой… такой пылкой из-за…
Феба резко обернулась.
– Из-за страсти? Из-за любви, которая превращает каждый восход солнца в удовольствие из-за того единственного факта, что я увижу его в этот день? Из-за мужчины, который видит больше, чем красивую позу и трепещущий веер – который может видеть меня как раз такой, какая я есть, какая я на самом деле – видеть меня и все равно заботиться обо мне… – У нее перехватило горло и подогнулись колени.
Внезапно она села.
– Думаю… – Феба сглотнула. – Думаю, что мне совершенно необходимо быть очень пылкой из-за такого мужчины, как этот.
Она отвернулась к камину.
– Оставь меня в покое, Тесса. Просто… оставь меня в покое.
Рейф поднял голову от своей работы и прислушался. Снова голоса. В этот раз они спорили достаточно громко, чтобы он мог ясно слышать их. Он медленно подошел к двери, чтобы прижать ухо к толстой, скользкой древесине. По обе стороны от головы его руки тоже прижались к двери, но Рейф не обращал внимания ни на боль в сломанных ногтях, ни на вонь, исходящую от его грязных пальцев. Закрыв глаза, он сосредоточился на мужчинах, находящихся в доме над ним.
Позади него новая тень украшала мрачный подвал для овощей. Высоко на стене появилось новое отверстие – которое скоро станет окном – там, где два камня были вырыты из стены всего лишь при помощи голых рук и отчаяния. Это было маленькое отверстие, но оно будет медленно расти. Если бы стена не была сложена в два камня толщиной, то он уже увидел бы дневной свет.