– Сэр Дождик, – произнес он, обращаясь к толстому пони, – мы очень хорошо поработали сегодня. – Портной забрался обратно на сиденье со счастливым вздохом и щелкнул языком, подавая знак пони. – В самом деле, очень хорошо. А теперь поторопись, или мы можем пропустить свадьбу!
Глава 51
Рейф соскользнул со своей прекрасной белой лошади и споткнулся о булыжники перед собором. Он въехал бы на своем замечательном, красивом коне прямо в апсиду[18], если бы мог это сделать, потому что его собственные ноги в настоящий момент, кажется, совершенно не хотели двигаться.
Как бы то ни было, но он, хромая, покачиваясь и шатаясь, прошел через большие двери в заднюю часть огромной церкви…
Прямо в громадную толпу зрителей, которые стояли, потому что больше негде было сидеть. Церковь была набита просто под завязку, и Рейфу потребовалось несколько драгоценных минут, чтобы, извиняясь и прося прощения, а иногда даже толкаясь, проложить себе путь сквозь эту толчею.
Он мог слышать, как священник дает указания. Церемония уже началась! Собрав остатки своего отчаяния, молодой человек бросился через толпу и обнаружил, что, спотыкаясь, бредет по пустому проходу. Его ноги подогнулись, и он упал на колени.
– Феба! – Его голос был слишком слаб. Он закашлялся. – Феба!
Рейф попытался стряхнуть истощение, от которого все перед глазами расплывалось. Далеко впереди он увидел две фигуры, стоящие перед кафедрой проповедника – одна была большая и темная, другая – невысокая и белая. Белая фигура обернулась в ответ на его хриплый крик.
– Рейф?
Он услышал, как вокруг него начали шептаться. Со всех сторон потянулись руки, чтобы помочь ему встать на ноги. Были ли это добрые самаритяне или просто зрители, которые хотели увидеть продолжение спектакля – едва ли это имело значение. Наконец-то Рейф стоял перед ними, чуть заметно покачиваясь.
Его брат и женщина, которую он любит, стоят вместе перед священником. Это причиняло боль – Боже, какую сильную боль!
Колдер уставился на него.
– Мой Бог, Рейф! Где ты был?
– Последние две недели я сидел взаперти в подвале для овощей.
Колдер долго изучал брата.
– Ты выглядишь так, словно дюйм за дюймом выцарапывал себя оттуда.
– Я бы выкопал себя даже из могилы, чтобы вернуться за Фебой… – Он повернулся к ней. – Я знаю, что ты должна была подумать… – Господи, было так больно смотреть на нее, видеть, как потемнели ее глаза. Она была так бледна, под глазами темные круги, а щеки ввались. Феба выглядела ужасно.
Но она никогда не казалась ему более красивой.
– Я люблю тебя, Феба. Я люблю тебя больше, чем когда-либо представлял себе возможным. Я знаю, ты думаешь, что это только желание… – Она начала протестовать. Рейф поднял руку. – Я должен сообщить, что полюбил тебя с той первой ночи. Я должен был немедленно сделать тебе предложение, когда схватил в свои объятия, чтобы увести в танце подальше от шампанского, которое ты разлила…
– Я знала это! – прорычала Тесса из толпы зрителей.
Дейдре и Софи одновременно повернулись, чтобы впиться в нее взглядом.
– Заткнись, Тесса!
Феба ни на мгновение не отрывала взгляда от Рейфа.
– Могу я сейчас кое-что сказать?
– Пока нет. – Он переместился, чтобы встать перед ней. – Я задолжал тебе так много, больше, чем я когда-либо смогу возместить. – Попытка встать на колени почти лишила его сознания, но Рейф сморгнул серый туман. Он сунул руку под рубашку и вытащил потрепанную розу, бедный дикий цветок, сорванный на придорожном колючем кусте.
Он протянул ее Фебе с поклоном.
– Уедемте со мной, миледи, – проскрипел он. – У меня есть долина исключительной красоты, ведомая только мне…
– Это лорд Рафаэль? – Архиепископ Кентерберийский сделал шаг вперед. – Милорд, вы знаете, что церемония уже состоялась?
– Нет… – Рейф покачал головой. – Да… Я имею в виду… Что вы сказали?
Все закончилось. Испытывая мучения, он обратил взгляд на Фебу. Она смотрела на смятую розу в его руке. По щекам у нее текли слезы.
Девушка встала на колени, чтобы взять у него цветок.
– Твои бедные руки, – прошептала она. – Что ты сделал с собой?
– Это самый неортодоксальный случай, милорд. – Архиепископ сунул одну руку под свою просторную мантию и вытащил оттуда сложенную бумагу. – У меня сложилось впечатление, что ваше присутствие здесь сегодня не предполагалось.
– Но… – Рейф никак не мог заставить себя поверить в эту катастрофу. – Но я первый попросил ее руки.
Его голос был еле слышен даже ему самому, но Феба кивнула и прижала розу к своей щеке.
– Да. Так и было.
– Вы должны были подумать об этом прежде, чем подписали эту доверенность, милорд, – продолжал сердито разглагольствовать архиепископ. – Я не одобряю этих поспешных браков. Я так и сказал вашему брату и вашей жене, но его сиятельство и ее сиятельство настаивали…
Рейф в замешательстве попытался подняться.
– Что… подождите… – Он поднял вверх руку. – Доверенность?
Жена?
– Да, Рейф. – Колдер выступил вперед, чтобы взять бумагу из рук архиепископа. Он развернул ее и показал Рейфу, одновременно послав ему многозначительный взгляд, который Рейф узнал после долгой жизни в наполовину братском союзе. Не завали это дело!
– Конечно, ты припоминаешь брачную доверенность, которую ты подписал, чтобы я мог занять твое место у алтаря, когда понял, что неминуемо задержишься, – подсказал Колдер. – Это твоя подпись, не так ли?
Заблаговременно согласованный ответ на этот сигнал был следующим: «Да. В точности так, отец» или «учитель» или «профессор».
Рейф посмотрел на доверенность. На ней красовалась его подпись, и это была, черт побери, намного лучше сработанная подделка, чем у тех олухов, которые держали его в плену.
Жена.
Его Феба.
Его жена.
Это был сумасшедший, невозможный трюк. Это был фантастический, неслыханный подарок. Радость затопила его, такая же блистательная, как фонтан у дворца. Он медленно кивнул.
– Да. В точности так, ваша милость. Это, несомненно, моя подпись.
Колдер повернулся к архиепископу.
– Ну вот, видите? Мой брат просто плохо соображает из-за сурового испытания, которое с ним произошло. Давайте закончим все это.
– Подождите минутку! – В этот раз руку подняла Феба. – Я не хочу заканчивать это!
Она повернулась к Рейфу, упираясь обоими кулаками в бока своего изысканного платья. Даже разодетая подобным образом, Феба выглядела разъяренной и энергичной, и полностью готовой к тому, чтобы сделать кому-нибудь выговор, если это понадобится.
Боже, она была превосходна!
Рейф с любовью улыбнулся ей.
– Ты собираешься заставить меня поплатиться за то, что я предположил, будто ты выходишь замуж за Колдера, не так ли?
Девушка впилась в него взглядом.
– Ты даже представления об этом не имеешь. Как будто я на самом деле смогла бы выйти за Колдера!
– Вероятно, я должен обидеться на эти слова, – мягко произнес Колдер. Но они проигнорировали его.
– Тогда не начать ли нам сначала? – Рейф, пошатываясь, поднялся на ноги. – Колдер, ты не дашь мне свой сюртук?
Феба прервала его, что-то пробормотав. Молодой человек остановился.
– Что?
Она избавилась от своего букета, бросив его через плечо в жадно внимающую толпу, и повернулась лицом к архиепископу с одной только ободранной розой в руке.
– Вот теперь я готова.
Архиепископ выглядел шокированным.
– Но милорд, мы уже завершили церемонию. Мне нужно снова обвенчать их?
Колдер махнул рукой.
– Я заплачу вам вдвойне. Считайте это свадебным подарком. – Он отошел в сторону и уселся на одну из скамеек. Феба заметила, как Дейдре повернулась на своем месте и бросила на Колдера оценивающий взгляд.
18