– Они там замечательно живут, – сухо заметил Иван.
– Живут? – добродушно рассмеялся граф. – Скорее, водятся. Не платят налогов, не признают верховного правителя… Дикие люди! Забудьте про них, скоро это будет…
Брендель едва не сказал «моя проблема», но предусмотрительно прикусил язык и переместился к следующему холсту.
– А что у нас здесь?.. Так-так-та…
Что у них было здесь внезапно заинтересовало и самих лукоморцев, потому что эту картину они тоже видели в первый раз.
На фоне лохматых пальм, василькового моря и лазурного неба на белом песке, поставив ногу на вымученно улыбающуюся во все три сотни зубов зеленоватую[13] акулу, позировал стройный босой смуглый юноша среднего роста. Из особых примет у него имелась короткая черная бородка, ржавая кривая сабля в руке, полосатая матросская рубаха и штаны до коленок. Над головой морячка вилась веселенькая бирюзовая ленточка с такими же веселенькими бирюзовыми буквами, складывающимися в веселенькие бирюзовые слова: «Солнечный привет со знойного побережья Синего моря! Скучаю и думаю о тебе! Любимому батюшке-царю от любящего сына».
Но не это заставило заносчивого потомка графского рода Бренделей замолкнуть на полуслове и испуганно зыркнуть в сторону усердно изображающих образцово-показательный почетный караул гвардейцев.
На переносице и над правым глазом у безымянного голубоглазого любящего отпрыска неизвестного монарха страны Костей красовались две маленькие черные, чуть продолговатые родинки.
– Надо же, а у нас похожая картина есть! – радостно удивился Иванушка неожиданному произведению курортного искусства. – Василий с матушкой лет двадцать назад тоже ездили в те края! Он рассказывал, как это рисуется: где-нибудь в тенистом саду – потому что на открытом месте простоять столько времени не сможет никто – установлен такой раскрашенный щит, в нем – прорезь для лица, к нему приходишь каждый день, часов по восемь позируешь, и через месяц картина готова. И то, что всё остальное, кроме тебя – не настоящее, почти не заметно! Вот, обратите внимание: этот царевич наверняка выше ростом, чем его изображение! Смотрите: он поглядывает куда-то вниз. Это оттого, что ему приходится наклоняться, чтобы просунуть лицо в овал! С Васей было точно так же! Он так умаялся, пока… пока… А… что случилось?
– К-кажется… я задержался… – нервно кинул быстрый взгляд на невозмутимо застывшего с алебардой на плече Спиридона граф. – Мне пора. Идти. До встречи. Завтра.
– Д-до свидания, – удивленно кивнул Иванушка и проводил недоуменным взглядом поспешно удаляющуюся в окружении свиты маленькую тщедушную фигурку. – Сень, что случилось-то? Я его чем-то обидел? Но – честное слово! – я не хотел!.. Я же не сказал вроде ничего такого…
– Ты?.. – рассеянно отозвалась царевна, не отрывая глаз от задорной фигуры бородатого курортника, попирающего терпеливую рыбу. – Да при чем тут ты?
– А при чем тут кто? – упорствовал в непонимании озадаченный супруг.
– А ты посмотри хорошенько.
– Ничего особенного, – пожал плечами Иванушка после минуты пристального изучения полотна под разными углами. – Пальма как пальма. Море как море. Акула почти как настоящая. Хотя я настоящую не видел, если честно… Царский сын тоже обыкновенный. Немножко на Спиридона похож. Сабля…
– Вань! Разуй глаза, какая сабля?! Царевич на картине на Спиридона не просто похож – у него глаза голубые, борода такая же, если Спирю подстричь, и родинки точно там же, что и у него!
– И что из этого следует? – заинтересовался дискуссией и покинул свой почетный, но более не актуальный пост Кондрат.
– Чем это там кому моя борода не понравилась? – с грозным шутовским возмущением присоединился к компании и герой обсуждения, и с любопытством уставился на портрет.
– Не знаю, – изобразила на лице высшую степень недоумения Серафима. – Но Бренделя твое сходство почему-то так встревожило, что он всё бросил и убежал как кипятком ошпаренный.
– Дурью мается ваш граф, – снисходительно хмыкнул Спиридон басом и отошел к окну наблюдать за отъездом последнего претендента. – Мало ли кто на кого похож. Да он, наверное, вспомнил что-нибудь важное, вот и поспешил. Будет он себе мозги кочкать из-за какой-то бестолковой картинки! Чешуя это всё.
– А откуда она вообще здесь взялась? – спохватилась Серафима.
– Ваше царственное высочество? – в открытую дверь просунулась робко рыжая голова, а спустя секунду и пониже – вторая, бурая с черным подвижным носом и маленькими хитрыми глазками.