В который раз за время своего пребывания в царстве Костей он отстраненно подивился, почему ему никогда не встречалась книга, в которой бы рассказывалось не о подвигах и славе правителя города N, приобретенных в походах и сражениях, а о том, сколько дров, колес, канатов, бочек, бумаги, топоров, ивовой коры и прочих скучнейших и необходимейших вещей нужно этому городу каждый день, и что случится с ним и с правителем, если он их не получит.
Не потрудившись даже окинуть прощальным взглядом ставший слишком привычным кабинет, он протяжно зевнул, прикрываясь ладошкой, и потянулся открыть дверь, как вдруг та, не дожидаясь его прикосновения, сама по себе медленно попятилась от его руки.
В образовавшуюся щель на уровне его груди просунулась сначала одна суровая мордочка, потом, пригнув ее, вторая, сердитая, а затем, оттолкнув их обеих, образовалась третья, с многозначительно надутыми щеками, прищуренными глазами и тощими короткими косичками.
– Ваше царское высочество, – загробным шепотом завзятых заговорщиков проговорила первая физиономия, таинственно сузив глаза. – У нас имеется невероятно срочное и ужасно важное сообщение специально для ваш… Торжественность момента испортила предательская дверь.
Не выдержав напора трех очень худеньких, но целеустремленных воспитанников детского крыла, она внезапно и без предупреждения подалась, и на истоптанный ковер, путаясь в конечностях, под ноги Иванушке полетела-покатилась куча-мала.
– Вы кто? – тихо изумился тот.
– У нас… важное… сообщение… – полузадушено донеслось откуда-то из-под обтянутой серой холстиной спины. – Да встань… ты… Ой… у-ухо-о-о…
Через минуту энергичных, хоть и бессистемных усилий путаница распуталась, и перед царевичем предстали трое старых знакомых: королевич Елисей в штатском, хан Чучум без трехногого шлема, и мятежная Хвалислава, так мастерски владеющая искусством ближнего боя с применением поварешки и без оного.
Персонажи торопливо оправили растрепанные одежки, встали плечом к плечу, преграждая единственный выход из кабинета, и настойчиво предприняли вторую попытку.
– У нас есть одно срочно-важное… и важно-срочное…
– Невероятно срочное и ужасно важное!..
– Ну, а я что говорю?!
– А ты говоришь…
– Всё я как надо говорю!..
– Нет, ты сказал…
– Ваше высочество, мы знаем, где Вранеж прячет натыренные деньги! – не выдержала мелочных препирательств соучастников девочка.
– Что? Откуда? – недоуменно нахмурился Иванушка сверху вниз на незваных гостей.
Гости кисло вздохнули, страдальчески поморщились, переглянулись, словно обмениваясь «Ну, я же тебе говорил!..» и, наконец, словно приговоренные к предсмертной казни, обреченно пожали плечами.
– Рассказывай ты, – ткнула в бок локтем Снегирчу Мыська.
– Ты начала, вот ты и рассказывай, – любезно уступил даме право на минуту славы тот.
– Ага… Щаз! Кысь?.. – последовал новый тычок, уже в другом направлении.
– Кысь, Кысь… Чуть что – срезу «Кысь»… – недовольно буркнул тот, снова вздохнул, покосился на сообщников и, не найдя, на кого бы, в свою очередь, перевести стрелки, приступил к изложению приключений прошлой ночи.
Иван несколько раз прерывал их – один раз, чтобы усадить на кресла, остальные – уточняя обстоятельства, ахая или просто повторяя «Вы сошли с ума».
Когда рассказ был завершен, он протянул руку ладонью вверх и произнес одно слово:
– Соль.
Кысь неохотно, но без возражений полез в карман и выложил знаменитый мешочек. Вслед за ним последовал золотой.
И тогда Иванушка окончательно осознал, что всё, рассказанное малолетними борцами со старорежимной коррупцией – не плод буйной фантазии, а истинная правда, и его словно прорвало.
– Да вы понимаете, что вы натворили?! Вы, никому не сказав, сбежали из детского крыла! Два раза! Вы забрались в дом бывшего градоначальника! Довели до помешательства его слуг! Отравили его собак! Разобрали его доспехи!
– Это не его доспехи!
– Он в них никогда бы не влез!
– Но они принадлежали ему!!! Кроме того, вы до полусмерти напугали бедных, ни в чем не повинных свиней, привязав к ним части лат!!!..
– Я еще скипидаром кое-где подмазала!
– Еще и скипидаром!!!..
– Это им было полезно!
– Ожирение вредно для здоровья!
– Вы устроили там светопреставление!!! Вы…
– А вы что – за него?! – не выдержав, в конце концов, такого напора, вытаращили глазенки разведчики. – Он же враг!!!
– Я не за него! – сердито стукнул по коленке кулаком лукоморец. – Я за вас! Если бы вы не вернулись, а сгинули в этом белом доме, кто знал бы, что с вами случилось и где вас искать?! Кто придумал, что на риторические вопросы ответов нет?
– Векша, Воронья, Куничка, Стрижик, Летяга, Грачик… – начала методично загибать пальцы Мыська.
– Да вся дружина знала! – оправдываясь, вскинул на царевича обиженный взгляд Снегирча. – Мы же всё подготовили и продумали!
– Как королевич Елисей! – гордо добавил Кысь. – У нас был план! Как у него! И действовали мы также как он – с быстротой и натиском! Точно как в «Приключениях Лукоморских витязей» написано! Мы ее с дедом Голубом уже до семнадцатой страницы дочитали почти самостоятельно, и всё знаем! Что на это оставалось ответить Ивану?.. Нет, все-таки нет ответов на риторические вопросы.
Не зная, смеяться ему или сердиться, а если сердиться, то на кого, Иванушка выбрал третий вариант поведения.
Он поднялся со стула, обнял дружинников и строгим и торжественным голосом произнес:
– Благодарю вас от имени всего Постола и страны Костей за службу и заботу…
– Ура!!!..
– …Но чтобы это было в последний раз!!! Пообещайте мне!
– Обещаем, – кротко кивнула благовоспитанная пай-девочка Мыська и потупила свои карие очи.
– Ну, да, – невинно хлопая короткими темными ресницами, воззрился на него Кысь. – Само знамо. В последний.
– Вранеж ведь один, – пояснил удивительную сговорчивость друзей Снегирча себе под нос, не заботясь, услышит ли его лукоморец.
Лукоморец услышал и поспешил отвернуться, чтобы не испортить и без того стремящийся к нулю воспитательный эффект абсолютно непедагогичной улыбкой.
Убедившись, что разведгруппа королевича Кыся в полном составе отправилась к месту постоянной дислокации – под крылышко матушки Гуси – Иван прикрыл за собой дверь, прислонился к стене коридора и на минуту задумался. Дети обманывать не могли. Значит, обманывал Вранеж, утверждая, что не знает, где городские деньги. Но ведь он поклялся! Он дал честное слово!.. Что сказала бы на это Сеня? Ну, если опустить, что он легковерный дурень и растяпа?
Наверняка, она посоветовала бы прижать лукавого голову к стенке и вытрясти из него правду. Так он и сделает.
Только прижимать Вранежа к стенке он будет не руками, а неоспоримыми доказательствами и свидетельскими показаниями. Говорят, если взяться за дело умело, от этого бывает даже больше пользы, чем от грубой физической силы.
Вранеж в этот час посетителей явно не ждал.
Не то, чтобы он вообще знал, сидючи в подземелье, какой сейчас час, или время суток, если на то пошло дело, или ждал посетителей, но в другие, приемные часы.
Он просто спал, свернувшись на куче соломы под волчьей шубой очень большим и упитанным калачом, и когда звук шагов Иванушки донесся до его слуха, разжалованный управитель делами города вздрогнул, моментально приоткрыл глаза в щелочки и настороженно заморгал.
– Г-господин Вранеж? – осторожно начал разговор Иван, не ни малейшего имея представления, как человека можно назвать вруном в лицо и при этом его не обидеть.
– Нет, – перестали мигать и враждебно вперились в гостя щелочки, сразу став похожими на бойницы. Каков вопрос, таков ответ.