- Но он же сам предложил умыться кровью, чтобы ему легче было пережить свой позор, так чего ты орешь на меня?
Химка схватился за голову и застонал:
- Да он имел в виду, что твоей кровью, твоей, а не его. Он хотел убить тебя!!! Господи, дай мне силы пережить этот год!!!
Тьма подошла к другу, и ласково погладив его по голове, начала успокаивать как маленького:
- Глупенький, ты что испугался, что этот косорукий выкидыш природы меня убьет? Не бойся, все будет хорошо или ты уже забыл кто я?
После этих слов, верный друг окончательно озверел и, схватив девушку за плечи, начал ее трясти, громко вопя:
- Запомни, ты теперь не великая и ужасная Тьма, а рядовая магичка с именем Блэк и радуйся, что я тебя крошкой Бэки не назвал! У тебя нет никаких сверх способностей, и ты сидишь тише воды ниже травы и ведешь себя так, как подобает леди. И если ты еще хоть раз кого-то попытаешься убить, я засчитаю победу Света! А теперь иди и извинись перед несчастным, он из-за тебя импотентом чуть не стал!
Упрямо тряхнув челкой, воинствующая амазонка двинулась в сторону насторожено замерших вампира и дроу. Подойдя в плотную к последнему, она искренне улыбнулась и протянула руку со словами:
- Слыш, Грышнак, или как там тебя зовут давай дружить против кого-нибудь.
Лучше бы она промолчала... Наследник славного рода красноглазых убийц впал в буйство, и, брызгая слюной, начал перечислять, что он с ней сделает, за то, что она так исковеркала его родовое имя. Чтобы дать униженному и оскорбленному выговориться, а самой не сорваться, Тьма перечисляла про себя любимую, давно уже ставшей настольной, книгу "Тысяча и одна пытка утюгом". Примерно на описание двухсотого способа нестандартного применения средства для глажки, темный эльф выдохся и прохрипел:
- Сегодня в полночь, жду тебя в саду у беседки, готовься принять мученическую кончину!
- Я так понимаю, у тебя в семье были самоубийцы, раз ты решил вызвать меня на поединок? - на всякий случай уточнила мисс Вежливость, напрочь забывшая все наставления ангела на тему своей неприметности.
Нарождающуюся дискуссию прервало деликатное покашливание и чей-то слегка дрожащий голос, произнесший сакраментальное:
- На территории Академии запрещены как магические поединки, так и дуэли на мечах.
Круто развернувшись на каблуках, девушка уткнулась носом в чью-то тощую, цыплячью грудь. Закинув голову вверх, она смогла разглядеть, посмевшего вмешаться в ее разговоры. На нее с застенчивой улыбкой взирал страшненький, как новорожденный гоблин, парень. Как все низкорослые, Тьма, когда приходилось появляться в своем настоящем облике, терпеть не могла находиться рядом с тем, кто был выше ее ростом. Инстинктивно сделав шаг назад, она запрокинула голову, и яростно сверкнув глазами, выплюнула:
- Меня не волнует, что в этом доме скорби разрешено или запрещено!!! Если мне бросили вызов я всегда его принимаю! Ясно тебе, засранец?
Не дожидаясь ответа, она отвесила издевательский поклон, и танцующей походкой направилась ко входу в общежитие. Сообщать, что она непременно придет на стрелку, девушка посчитала ниже своего достоинства.
Едва она скрылась из виду, как ангел подошел к поединщику, и, взяв его за ворот куртки, устало произнес:
- Вот тебе звезде урук-хаев, сложно было пожать ей руку?! Что трудно было сделать даме приятное?! Ты хоть понимаешь, что она раскатает тебя как блин, и даже не запыхается?
- Понимаю, - уныло согласился камикадзе. - Но она нанесла кровное оскорбление, а такое не может остаться безнаказанным. Мне остается только уповать на помощь Великой Тьмы, ибо твоя сестра превосходит меня по силе.
- А вот на нее я тебе надеяться не советую, - сердито прошептал Химка и начал думать, как ему переубедить Матушку не убивать заносчивого подземного жителя.
В его печальные думы ворвалось решительное:
- Зарэжу любого, кто попробует обидэт мою дэвочку!
Вампир угрожающе топорщил усы и всем своим видом показывал готовность схватить прелестницу, завернуть ее в традиционную у горных вампиров черную, с алой подкладкой, бурку и умчаться на скелете верного иноходца с желанной добычей в свое родовое гнездо. Как не хотелось ангелу сбыть свою подругу с рук, но он прекрасно понимал, что у Мамуки нет никаких шансов завоевать сердце девушки. Ну не любила она знойных торговцев, впрочем, она еще много кого не любила, но разве это можно говорить горячему парню? Правильно, нет. Поэтому он сочувствующе пожал руку джигиту, и дал ему свое благословенье на штурм неприступной крепости и предложил всем присутствующим отправиться на поиски пристанища.
- А можно я с вами? - подал голос забытый всеми дылда, и уставился на парней щенячьими глазами.
Троица удрученно переглянулась, в душе смиряясь с тем фактом, что на них буквально вот только что свалился тяжкий крест в лице юродивого, и милостиво разрешила последовать за собой.
***
Зайдя в первую попавшуюся комнату, распложенную на последнем этаже башни, Тьма дала выход накопившемуся в ней за день раздражению. Выплеску негатива немало поспособствовал тот факт, что вместо привычного полумрака, все пространство заливал яркий свет. Десять минут стены, обитые шелком цвета небесной лазури, слушали отборную ругань, произносимую на чистейшем тролльем языке. Потом в ход пошла площадная брань орков, плавно сменившаяся на проклятья в адрес брата, произносимые на мертвом языке. Примерно через час девушка успокоилась и огляделась вокруг. Хорошего было мало. Она находилась в центре гостиной, заставленной элегантной мебелью, нарядными вазами и изящными статуэтками. Руки непроизвольно потянулись что-нибудь расколотить, но в памяти всплыли слова драгоценного братца, сказанные накануне поступления в Академию:
- Я оплатил твое обучение, но вот ущерб, наносимый своими действиями, будешь покрывать из собственного кармана.
Вот и пришлось стискивать кулаки, и прикусывать язык, впервые ограничивая себя в старом добром погроме. Не то чтобы Тьма была жадной или нищей, ее просто угнетал сам факт, что за дебоширство в кои-то веки придется платить самой. А это уж совсем не к лицу темной стороне силы, не дай Свет, последователи пронюхают, так сплетен потом не оберешься.
Когда с глаз окончательно спала кровавая пелена, а в голове перестали крутиться разрушительные заклинания, новоявленная студентка углядела пять дверей, до сей поры ею незамеченные. Дернув за ручку самой крайней от окна, она вошла в следующее помещение и с отвращением сплюнула на пушистый бежевый ковер. Перед ней находилась спальня, отделанная в пастельных тонах. Огромная кровать под балдахином, туалетный столик, гардероб с инкрустированными не пойми какими камнями дверцами. Далее был обнаружен кабинет в отвратительных розовых, голубых и прочих сопливых красках. Наибольшее омерзение у Чернушки вызвали полувоздушные ослепительно-белые шторы, приветливо колыхающиеся от легкого ветерка и довольно скромные размеры, предложенного для проживания номера. Зарычав, девушка засучила рукава и начала преображать все это милое любому девичьему сердцу великолепие по своему вкусу.
Спустя некоторое время на месте былой роскоши красовалось ложе, вырезанное из черепа лично убитого Тьмой дракона, с накинутой на него шкурой льва. На окнах появились цветные витражи, с изображением Верховных демонов из ее личной гвардии, а на подоконниках вместо нежных фиалок, хищно шевеля колючими листьями, расположились мухоловки и росянки. Уютный кабинет сменился на мрачную лабораторию, которая значительно расширилась за счет личного винного погреба. На всякий случай девушка повесила на свой алкогольный запас заклинание от шаловливых ручек ангела. Еще через пару минут добавилась гардеробная, пыточная, оружейная, тренировочный зал, библиотека и пара неизвестно как просочившихся в другое измерение мелких бесов, которые тут же были сожжены одним движением бровей. Это и стало последней каплей, вернувшей девушке хорошее настроение. Дав себе зарок в ближайшее время заняться оставшимися комнатами, Тьма решила передохнуть перед ужином, который она надеялась - ей принесут.
Налив себе бокал коньяка, умиротворенная злодейка села у камина почитать что-нибудь лирическое, типа "Как правильно сдирать кожу с врага". Но мечтам не суждено было сбыться. Ее чуткое ухо вдруг уловило посторонние звуки, доносящиеся из-за неплотно прикрытой двери, ведущей к так и не тронутой гостиной. Закурив любимую трубку, она вышла на шум и остолбенела от открывшейся ее взору картины.