Никто не посмел усомниться. Было что-то в её голосе что-то такое, что заставляло верить этой обычной с виду девушке.
- Вах, царыца моя, а чито тогда ты будэшь дэлать? - быстрее всех в себя пришёл отважный горец.
- Не переживай, уж я то точно без работы не останусь, - разглядывая свои руки, небрежно отмахнулась Тьма. - Буду трудиться по профилю.
- Мммматушка, - заикаясь, схватился за сердце ангел, прекрасно осведомлённый о профессии своей подруги, - скажи ,что ты пошутила.
- Нисколько, Химка. Я пойду в няньки, как раз тут одному купчишке, косящему под святошу, требуется дрессировщик для его выкормышей. А ты что подумал?
Ангел бессильно растёкся по стулу и вялым взмахом руки позвал служанку.
***
Когда в небе зажглись звезды, относительно сытая компания (ангелу всё-таки удалось выклянчить у Тьмы чуток монет на ужин), покинула харчевню. Все, за исключением Блэк, она-то как раз весело насвистывала, предвкушая завтрашний визит к бургомистру, находились в подавленном состоянии, поэтому никто и не заметил, как за их столик метнулась смазанная тень.
Начальник тайной службы соседней империи, великий и ужасный Берен Шеллг вот уже несколько дней искал предателя, готового за весьма умеренное вознаграждение продать Родину. Прошлявшись целый день по городу, злой, как голодный вурдалак, шпион вынужден был признать свое первое за всю многолетнюю карьеру поражение. Нет, в мире не перевелись желающие заработать, обиженные, озлобленные или недовольные политическим строем граждане, просто император страны под гордым названием Хйер был настолько скуп, что выдал на всю операцию две серебряные монеты, одна из которых была фальшивой, а во второй примесей благородного металла было настолько мало, что её просто было неудобно предлагать в качестве оплаты.
- Вот и как в условиях ограниченного финансирования мне спланировать захват города? - мысленно задавал он себе вопрос. И так же мысленно отвечал, что никак, потому как по величайшему закону подлости дураки в радиусе ста километров перевелись. Думать о мучительной казни не хотелось. Далее в его голову уже лезли мысли о вынужденной нелегальной эмиграции, жизни в подполье и голодной старости. От грустных дум его отвлекли громкие голоса, раздающиеся за соседним столиком. По обрывкам фраз он понял что его вынужденными соседями являются студенты, отчаянно ищущие способ заработать денег. Старый оперативник предвкушающе потёр руки, но потом понял, что юные голодающие являются студентами Академии Золотой Молодёжи и никак не могут знать ни о тайных ходах, ни о численности гарнизона. С точки зрения вербовки, это была полная пустышка.
Однако намертво вбитые рефлексы и потрясающее внутреннее чутьё дали о себе знать. Едва за компанией захлопнулась дверь, как Шеллг метнулся за опустевший столик и схватил забытый пергамент. Развернув лист, он едва не задохнулся от восторга. Чьей-то твёрдой рукой, каллиграфическим почерком был расписан подробнейший план по захвату города с минимальными потерями. Помимо этого на оборотной стороне прилагалась карта города со всеми подземными ходами, арсеналами и казармами. Пообещав поставить Свету свечку в ближайшем храме, разведчик кинулся с вещами на выход. Его душа пела и ликовала. Он буквально наяву видел как император вручает ему высший орден для тайных служб "Настоящий подонок".
- А на сукно-то для нового мундира всё же придётся потратиться, - торопясь покинуть пока ещё не завоеванный город, тихонько шептал Берен. - И ещё всё непременно надо...
- Не забыть отчислить мне 98 процентов от контрибуции, которую твой император слупит с поверженного противника, и это не считая того, что всё награбленное автоматически переходит ко мне, и военные действия твой придурок, протирающий штаны на троне, начнет только тогда, когда я разрешу. И не вздумайте посягнуть на Академию, это исключительно моя прерогатива, - из освещённой подворотни вышла шатенка, ранее замеченная им в трактире.
В этот раз знаменитая интуиция подвела начальника тайной службы. Вместо того, чтобы безоговорочно согласиться на более чем щедрое предложение (Чернушка обычно требовала 99 процентов), лучший шпион соседней империи метнул в сторону говорящей кинжал.
***
- Насколько же проще иметь дело с нежитью, чем с живыми людьми, - умилённо смотря в сторону удаляющейся фигуры, мурлыкнула Тьма. А потом, озадачено почесав макушку, добавила:
- Надеюсь, им не придёт в голову явиться до конца учебного года. А то придётся уничтожить их, чтоб не мешались, и прощай мои 99 процентов.
Глава 15
В то время как Тьма занималась трудоустройством компании, в кабинете ректора кипели нешуточные страсти. Расширенный педсовет, на повестке дня которого стоял вопрос 'О недопущении повторения инцидентов с несанкционированным распространением алхимических зелий и напитков', через полчаса бурных дебатов, после удивительно единогласного одобрения технических и организационных мер, вроде предварительной проверки любых произведений непредсказуемого студенческого гения комиссией магов-алхимиков, естественным образом перешёл в обсуждение вопроса 'Что делать со студенткой Блэк?'. Впервые за всю историю Академии педагогический состав, отличающийся склонностью интриговать друг против друга, сплотил свои ряды, и требовал немедленно исключить из учебного заведения виновницу недавнего происшествия. Больше всех негодовала Карамельная Радость, остро переживающая напоминание истории с огром.
- Доколе мы будем терпеть выходки этой девчонки? - патетически воздевая сухенькие кулачки в потолок, восклицала старушка. - Кто забыл, тому напоминаю: на первом же моём уроке эта невозможная девица превратила класс в руины! Прошу немедленно избавить нас от её присутствия!!!
Заявление было встречено одобрительным гудением. То тут, то там раздавались голоса в поддержку крестной феи.
- А у меня на 'Флиртологии' она заявила, что за то время, что женщины тратят на игру словами, можно разбить несколько армий, - задыхаясь от переполняющих чувств, но не забывая кокетливо постреливать глазками, выкрикнула из бочки с водой сирена.
- На моём уроке 'Основы реверанса' Блэк завила, что с удовольствием познакомит со своим клинком умника, ждущего от неё расшаркиваний! - выдавив из себя одинокую слезинку, прошмурыгала носом элементаль.
- Отказывается вышивать крестиком!
- Не желает учиться играть на арфе! Барабаны ей подавай!
- Пропускает занятия по 'Теории соблазнения'.
- Спит на 'Светской болтологии'.
- Отказалась писать доклад на тему: 'Слёзы - проверенный способ обезоружить мужчину', заявив, что хороший захват с проворотом несоизмеримо эффективней.
- Считает мой предмет 'Свекроведение' бесполезным, потому как на нем я не раскрываю тему 'Как отправить на тот свет мать мужа за 3 дня'.
И это были самые безобидные обвинения в адрес Блэк, наперебой вываленные профессорами. И только вечно полупьяненький преподаватель 'Физической культуры', отвечающий за обучение студентов приёмам 'Эстетического фехтования', принятым в высшем обществе (Принципиальное различие от простого стиля состояло в том, что противники должны дуэлировать всенепременно на глазах прекрасных дам, красиво парировать удары фамильных шпаг и ни в коем случае не поранить друг друга. Дамы же такие чувствительные!), украдкой отхлебнув из никогда не пустеющей фляжки, ностальгически вздохнул. Он вспомнил, что как-то раз, трезвея в саду под сенью древ, увидел тренировочный бой своей студентки с её братом. Это была симфония клинков, танец тел, полёт мастерства и пир для его глаз, как в лучшие годы его самого, некогда величайшего бретёра. Преподаватель уже было открыл рот, дабы сказать слово в защиту, но предпочёл сделать ещё один глоток - его слово давно не имело веса в Академии.
Под градом обвинений в адрес Блэк душа Пусика рвалась на части. Первая, где базировалась немеркнущая любовь к некромантии, требовала оставить студентку в стенах АЗМ и, если потребуется, под пытками вырвать признание, как ей удалось создать такого потрясающего зомбика. В чем, в чем, а в том, что к 'подарку' приложила свою руку именно эта студентка, многоопытный труповод не сомневался. И до зубовного скрежета завидовал таланту юного гения, умудрившейся не оставить никаких следов своего участия. Думать о потенциале, притаившемся в далёком от общепринятых канонов красоты теле девушки, было восхитительно страшно.