Ещё бы Вася не помнил Чебурашку – он же один из его любимых героев! И про пионеров мальчик тоже не забыл.
– Я был пионером, – продолжил папа, – и ходил в кружок рисования. Только мне нравилось рисовать не правильные рисунки, а смешные. Мой педагог заметил это – мы стали заниматься шаржами отдельно. Но я потом всё это забросил, хотя в школе мне нравилось высмеивать ребят, совершающих плохие поступки. Стенгазета была у всех на виду и тем, кто делал что-то плохое, становилось стыдно.
– Спасибо, папа! – Вася уже знал, что предложит домовёнку. – Я чистить зубы и спать!
Забравшись под одеяло, Вася старался не уснуть, чтобы не проворонить приход Пети. Во-первых, они договаривались о встрече; во-вторых, стыдно будет потом: Петя пришёл, а Вася дрыхнет.
Неожиданно кто-то чихнул, потом ещё раз. Вася включил ночник и увидел домовёнка, выходящего из-за шторы. Петя быстро пересёк расстояние от окна до кровати и Вася протянул к нему руку, чтобы советчик смог взобраться на ладошку. Когда Петя оказался на уровне глаз Васи, он заложил руки за спину и хитро улыбнулся, а голос при этом сделался у него ласковый-ласковый, будто сказку рассказывал:
– Всё ли сделал, как я велел?
Вася кивнул.
Домовёнок за своё:
– Проверим. Мысль народную в сказке уловил?
– Уловил: жалеть озорника не следует.
– Хо-ро-шо-о-о. С родителями телевизор смотрел?
– Смотрел. А потом и поговорили.
– Мысли появились?
– Ещё как появились! – рассмеялся Вася.
– Так по что молчишь, а? Мне зубы заговариваешь, а? Экий ты не собранный!
– Да ладно тебе, Петя.
Домовёнок напустил на себя важности и изрёк:
– Говори.
– Я стенгазету нарисую. Маленькую. На ней изображу Славку с булками чужими и вкусняшками. Напишу там: «Что было ваше, будет наше».
– А смогёшь?
– Что?
– Нарисовать! Надо, чтобы все поняли. Умеешь ли?
– Умею. Если что, я папу попрошу завтра мне помочь – выходные начинаются. Придётся правда рассказать про Славку, но я с них честное слово возьму и они никому, ничего не выдадут.
– Раз так всё ладно и гладко, то пойду я к себе – спать охота, – Петя сладко зевнул. – А ты рисуй и папу попроси помочь. В воскресенье вечером зайду – покажешь, что у вас получилось.
Выходные пролетели незаметно, но весело. Вася признался родителям, что покрывал Славку, не выдавал, хоть и жаль ему было одноклассников. Папа согласился помочь с газетой, и получилось очень здорово. Вася и папа изобразили парту и Юлю, сидящую за ней. Славку Юля не видела, а он похищал её пончик. Из сумки у бывшего друга торчали сладости других детей.
А ещё папа позвонил учительнице по телефону и договорился разместить стенгазету на самом видном месте – доске, чтобы весь класс видел. Учительница согласилась.
Вечером, перед самым сном, домовёнок снова пришёл к Васе в гости.
– Ну, чего у тебя там получилось? Показывай.
Мальчик развернул скрученный в трубочку лист. Петя прошёлся по столу, на который его подсадил Вася, сначала в одну сторону, потом в другую. Мальчик ждал – ему не терпелось услышать мнение домовёнка. Наконец, Петя остановился и сказал:
– Хорошо, но мало, – и поджал губы.
– Чего мало? – не понял Вася Сидоров.
– У газет что есть?
– Что?
– Эх, ты! У газет есть названия!
Вася посмотрел на лист с рисунком и согласно кивнул.
– Но даже если будет название, всё равно мало, – продолжил домовёнок.
– А что ещё нужно.
– Автор – вот что!
– Можно назваться: «Инкогнито», – после длинной паузы заявил пацанёнок.
– Ой! – отшатнулся Петя и обхватил себя руками за плечи. – Чёй-то за зверь такой невиданный! Чур, меня! Чур!
– Это не зверь, – рассмеялся художник. – Так называют тех, кто хочет остаться неизвестным, когда что-то полезное или неполезное сделает.