По соседству с монтажниками работал Харитон Кривозуб. Не очень он верил в эти сроки. Даже пошёл на пари со своим напарником Спиридоном Ваниным.
Были у Кривозуба усы — пышные, длинные. И вправо и влево торчат метёлочкой.
— На усы ставлю, — заявил Харитон Кривозуб. — Не управятся они в два месяца.
Смеётся Ванин:
— Подведут, подведут тебя монтажники. Без усов останешься.
Приступили монтажники к работе.
Бегут, бегут дни и часы. Но и работа не стоит, движется.
Помогают люди друг другу в труде. Не теряют напрасно время.
Бегут, бегут дни и часы.
Всем ясно, что справляются монтажники со взятыми на себя обязательствами. И лишь один Кривозуб:
— Это мы ещё посмотрим.
— Цыплят по осени считают.
— Не кажи гоп, пока не перепрыгнешь.
Всё выше темп в работе у монтажников. Всё выше трудовой энтузиазм. Ладится у них всё. Всё быстрее, быстрее движется.
Кто-то глянул на рабочий темп монтажников. Рассмеялся:
— Курьерский поезд!
Курьерский поезд — это значит самый скорый, самый стремительный.
Понравилось монтажникам сравнение:
— Пусть будет так.
— Не опоздаем.
— Вовремя прибудем на станцию назначения.
И верно — прибыли.
Монтажники не только сдержали данное слово, но и перевыполнили взятые на себя обязательства. Закончили монтаж, двух первых гидротурбин не за 90 дней, как предусматривалось планом, и не за 60 дней, как было записано во «встречном» плане, а с небывалым рекордом — всего лишь за 36 дней.
Даже Кривозуб и этот развёл руками. Даже и он сказал:
— Курьерский поезд!
Проиграл он пари. Пришлось ему сбрить усы. Нет больше над верхней губой метёлочек.
Антип и Агриппина
На окраине большого села километрах в десяти от Днепра на старой, когда-то громом разбитой липе жил аист. Даже имя имел — Антип. Была у него аистиха. Звали её Агриппина.
Выводили они аистят. Важно ходили по недалёкому лугу. Протекал там ручей. Рядом болотце было. В болотце лягушек, хоть океан пруди.
Нравились Антипу эти места. И Антип с Агриппиной всем очень нравились.
Оберегали их на селе. Считали, что аистиная семья приносит всем селянам и удачу и счастье.
Когда наступала весна, все с нетерпением ожидали прилета аистов.
Ждали и в ту весну.
Ждут.
Ждут.
Не прилетает что-то Антип. Не появляется Агриппина.
Что такое?! Волнуются на селе. Может, в заморских странах с ними беда случилась? Может, в пути кто-то обидел птиц?
Мальчишки на небо в сто глаз смотрели. К старой Ковбасихе советоваться бегали.
«Прилетят», — уверяла Ковбасиха. И верно: прилетели аисты.
Радость на всём селе:
— Прилетели!
— Прилетели!
— В гнезде. На месте!
Сразу вопросы к Антипу и Агриппине:
— Где пропадали?
Скосил Антип свою голову. Простучал что-то клювом. Приподняла Агриппина крылья. Что-то в ответ прохлопала. Только не поняли люди ответа. Так и осталось неясным, где пропадали птицы.
Быстро промчалось лето. Вывели аисты птенцов. На крыло поставили — то есть научили летать молодых.
Стали готовиться к отлёту в тёплые страны.
Кричат им мальчишки вслед:
— Не задерживайтесь!
— Возвращайтесь!
— Дороги счастливой. Ждём!
Снова весна настала. Забурлили ручьи и реки. Зелень щедро повсюду брызнула. Ждут на селе Антипа и Агриппину. Ждут. Ждут. Не появляются аисты.
Снова мальчишки на небо в сто глаз смотрели. Потеряли надежду люди. С самым худшим уже смирились. Даже старая Ковбасиха теперь заколебалась. И вдруг:
— Прилетели!
— Прилетели!
— Глядите, по лугу ходят.
И верно: ходят, любуются лугом аисты.
Что же случилось с птицами?
В небе у крылатых свои дороги. Так и у Антипа и Агриппины. Возвращаясь к родному гнезду, долетали они до Днепровских порогов. Брали отсюда резко налево. Еще около часа крылом махали. И вот оно рядом село знакомое. Вот он родимый дом.
Так было всегда. Однако в прошлом году… Подлетают птицы к знакомым местам. Вот он Днепр. Вот знакомые берега. Вот будут сейчас пороги.
Смотрят птицы. Нет никаких порогов. Исчезли пороги. С левого берега, с правого поперёк Днепра какие-то странные стены тянутся.
Не признали аисты места, где надо им повернуть налево. Дальше ушли на север. Плутали, плутали. Затем вернулись. С трудом разыскали гнездо родное.