Поражался в тот день Коробочка. Однако не столько тому, что скала рухнула, сколько тому, что увидел он здесь после взрыва.
Стоят оппоненты. Думал Коробочка, что будут они недовольными, раздосадованными, станут зло смотреть на Петрова. А они стоят, радость на лицах, вместе с другими в ладоши хлопают. Крепко руки пожимают Петрову и другим взрывникам.
— Поздравляем. От души поздравляем!
— Вот это да! — поражается Коробочка.
Что же тут не понять: споры спорами, радость в победе общая.
Эх ты, Панкрат Коробочка!
Подручный
Степан Воронков к Семёну Селезнёву попал в подручные, то есть помощником. Работали они на укладке пути. К шпалам крепили рельсы. Шагают они на работу. Рукавицы у них за поясом. В руках молотки-кувалды.
Рельсы к деревянным шпалам крепятся металлическими костылями. Точно попасть молотком по костылю, точно вогнать его в шпалу — в этом и есть мастерство рабочего.
Молод совсем Воронков. Руки крепкие, плечи крепкие. Однако опыта нет в работе.
Нет большого опыта и у Селезнёва. Однако он в старших. Строительство железных дорог в нашей стране после гражданской войны только начиналось. Мало ещё было настоящих специалистов. Многому надо было ещё учиться.
Любил Селезнёв поважничать, подчеркнуть своё старшинство, похвастать своим умельством.
— Учись, учись, пока я жив, — говорил Воронкову.
Смотрит на него с уважением Воронков:
— Мастер!
Однако далеко Селезнёву до мастерства. По костылю два раза ударит точно, а третий то вкось, то мимо. То вгонит в шпалу костыль с одного удара, то над упрямцем, как нерадивый ученик над задачкой, бьётся.
Не смущает это самого Селезнёва. Считал Селезнёв, что тут на стройке он чуть ли не самый лучший. Рад, что есть у него подручный:
— Учись, Стёпа, перенимай!
И Степан Воронков учился. Учился и на работе, и в свободное время. Возьмёт костыли, кувалду, пристроится где-нибудь в стороне, тренируется. Удар, удар, ещё раз удар! Тренируется сам, смотрит на других, как работают. Особенно на Павла Сажина. Вот кто мастер, так это мастер. О таких говорят — артист. Кувалда в руках у Сажина, словно смычок играет. Вверх, вниз, вверх, вниз. Костыли как гвозди влетают в шпалы. Метр за метром уходит вперёд. Умелец. Тут не плошай, тут не зевай. Подавай ему новые рельсы. Едва поспевают за ним растяжчики.
«Вот бы мне так», — мечтает Степан Воронков.
Если упорен, мечты сбываются. Приносит плоды учение. Удар, ещё удар. Стал костыль на нужное место. Вспоминает Воронков, как бьёт Павел Сажин. Вспоминает других умельцев. Удар… а второго уже и не надо. С одного удара в шпалу вошёл костыль.
Ловко стало у него получаться. Радуется успехам своим Воронков. И другие успехам молодого рабочего радуются.
Всем ясно: давно догнал Воронков Селезнёва в мастерстве, в умении работать. Только самому Селезнёву пока не ясно. Пытается наставлять по-прежнему Воронкова:
— Учись, пока я жив, учись!
Скромен по природе Степан Воронков. Молча в ответ головой кивает.
Чем же закончилась эта история? Справедливостью. Ходит в старших теперь Воронков. Семён Селезнёв у него в подручных.
Первый суп
Замучалась Катя Жукова. Работала она на южном участке Турксиба. Была кухаркой Южного укладочного городка.
Перед тем как поехать на Турксиб, училась специально она на повара. В пути разные кулинарные рецепты повторяла: суп по-флотски, суп по-крестьянски, котлеты пожарские, шашлык по-кавказски, азу по-татарски, бигус, биточки, суп гороховый, консомэ (это бульон по-нашему), суп с фрикадельками, суп харчо.
Сидит Катя на своём месте в поезде, шепчет:
— Овощи свежие, помидоры, репа, лук репчатый, масло растительное, сметана, соль, перец.
Это салат овощной.
— Солонина, горох, картофель, морковь, лук репчатый, масло топлёное.
Получается — суп гороховый.
— Мясо, картофель, лавровый лист…
Это рецепт жаркого.
Приехала Катя Жукова. Оказалось всё сложнее здесь на Турксибе, чем представлялось тогда в пути. То трудно с водой, то тяжело с дровами. С продуктами сложно. Перебои даже с доставкой хлеба.
Особенно было плохо, когда проходили через район песков. Во многих местах здесь воду привозили издалека. За двадцать километров, за тридцать, бывало даже за сорок. Места здесь безлесные, топить нечем. Редко встречается кустарник — саксаул. Привозили его на верблюдах.
Попробуй здесь вовремя и хороший обед приготовить.