В два приёма сооружали плотину: осенью 1930 года и весной 1931 года. За 148 рабочих дней поднялась плотина-гигант на пути Урала.
Смотрят люди на героев-строителей:
— Ильи Муромцы! Богатыри!
Кто там на нарах?
— Раз, два — ухнем! Раз, два — ухнем!
Это люди в упрямую землю вбивали колья.
— Раз, два — взяли! Раз, два — взяли!
Это люди натягивали брезентовое полотно.
На Магнитке устанавливались первые палатки. Одна выросла, вторая, третья. Палатки большие, вместительные. Нары стоят в палатках. Оконца налево, направо смотрят.
Приезжают на Магнитку всё новые и новые строители. Не хватает для всех засыпных бараков. Вот и стали в степи возводить палатки. Всё больше палаток, всё больше. Вырос целый палаточный городок. Свои здесь кварталы, свои здесь улицы. Хоть тротуары кругом мости. Ставь столбы и трамвай пусти.
Суровым для строителей выдался первый год. Морозы ударили ранние. Стужа стояла лютая. Три с половиной тысячи первых строителей Магнитогорска зимовали в тот год в палатках.
В числе других и Егор Смертин. Крепким был с виду. Весёлый нравом. Избрали старшим его по палатке. Много забот у старшего.
Морозы в ту зиму доходили до сорока градусов.
Войдёт с мороза Смертин в палатку:
— Хорошо, хорошо. На морозе кровь веселей играет.
Завывали кругом метели.
— Ну и проклятье! — кто-нибудь скажет.
— Песни степные, — Смертин отшутится.
Выпадали снега метровые.
Улыбнётся опять Смертин:
— Э-эх, красота какая!
Соберутся в палатке люди. Железная печка стоит в палатке. Называют ее «буржуйкой». Целые сутки гудит «буржуйка». Однако прок невелик от подобной печки. Стань ты с ней рядом — словно бы в Африке. Сделай шаг от «буржуйки» в сторону — словно бы прибыл на Северный полюс.
Не ропщут строители. Понимают: с чистого поля начинается стройка. Не приготовили здесь хором.
В шапках-ушанках ночуют люди. В полушубки, в тулупы, в тужурки, в фуфайки зарываются, словно в норы.
— Ближе друг к другу, — командует Смертин.
Прижимаются люди теснее друг к другу. Согревают телами один другого.
Завывает метель снаружи. Стужа волком голодным шарит.
Не для робких зимовать на ветру в палатке. Врывается ветер под брезентовый полог:
— Кто там на нарах?
— Герои Магнитки!
Насупил брови свои Мороз. Ветер гудит и пляшет.
— Осилим упрямцев.
— Сломим упорных.
Разбушевалась кругом стихия. Крепчает, крепчает, крепчает мороз. Сам до костей промерзает.
Устали мороз и ветер.
— Вот так парни! — сказал Мороз.
— Вот так люди! — присвистнул Ветер.
— Кто там на нарах?
— Герои Магнитки!
Современный Магнитогорск — большой цветущий красивый город. Трудно даже себе представить, что начинался город с бараков, с землянок, что Магнитогорск той поры — это город сплошных палаток.
Прошли годы, однако и сейчас в городе, в самом центре, стоит палатка. Не страшны ей ветры, морозы, заносы. Из бетона палатка. Это благодарная память тем, кто первым приехал тогда на Магнитку. Это — палатка-памятник.
История с ломом
Произошла эта история на строительстве плотины через реку Урал. В бригаде Нурзуллы Шайхутдинова. С самим бригадиром.
Нурзулла Шайхутдинов — бригадир землекопов. Нелёгок труд землекопа. Сейчас котлованы, канавы, траншеи роют специальные машины. В те же годы главным инструментом была лопата. Лопата и лом. И сила работающего человека.
Случилось это в один из холодных осенних дней. Дул порывистый, леденящий уральский ветер. Бригада Нурзуллы Шайхутдинова рыла котлован под бетонировку опор плотины. У одного из котлованов и работал сам бригадир. В руках у Шайхутдинова лом. Долбит он упрямую землю. Ударяет лом. Ходит в умелых руках, словно паровой молот.
И вдруг выскользнул лом из рук Шайхутдинова. Выскользнул и, словно стрела, ушёл в ледяную воду, которая заполняла котлован.
Лом! Это же ценность. Дефицитнейший инструмент на стройке. Трудно было на Магнитке с инструментом, особенно в самом начале работ. К тому же сейчас привезут бетон. Вдвойне нужен будет Шайхутдинову лом. Да и обидно Шайхутдинову — какой же он бригадир, какой же умелец, раз в руках не удержал свой рабочий инструмент.