Он залез снова так, как - будто невзначай, в карман и нащупал шершавую филигрань рублей.
Они прошли в третью комнату.
Отиев примерил сандалии. Они ему подошли. Он волнующе вздохнул.
" Пять, пять, он сказал пять! Чего пять, может пятьдесят? " -
Отиев не хотел смотреть в доброе, начинавшее нравиться ему лицо приемщика. Тот шепнул в спину:
- Но есть еще четвертая комната. Может вместо ... там великолепные туфли.
- А цена? - Отиев вздрогнул от собственного голоса. Так неестественно хриплым, сорваным, он ему казался. Прокашлялся . Приемщик находился вне поля зрения.
- Есть по пять, а есть и по четыре...
- Четыре рубля - пара?
- Точно так.
- Туфель?
- Именно так.
" Он, видать, не в себе, этот обувщик, но почему бы этим не воспользоваться? "
- Я согласен.
- Четвертая комната. Проходите.
- Э - хх! Малы. - Нет Отиев, пожалуй, никогда не испытывал такой жалости к самому себе. Почему у него ноги - то такие длинные!
- Пятая, пятая. Нет - нет, ни в коем случае я не дам вас в обиду, меня просто обязывает ваше огромное желание приобрести у нас что-либо. Ваши туфли дальше. Обработанные хромом или лакированные, сыромять, юфть, цветной сафьян ... пожалуй, я вам скощу еще рубль.
" Три рубля за подобные туфли, идиот! "
В пятой комнате было то, что надо. Александр был в совершенстве удовлетворен, постукивал пластиковой кремовой набойкой по паркетному полу.
Туфли слегка подавливали, но Отиев и виду не подавал " Три, всего три рубля! Так дешево! Какой дурак этот обувщик-приемщик! "
Александра чрезвычайно удивила одна вещь: камертон отвисал и бил по колену. Казалось, он вырос раза в четыре. Отиев взглянул на него , Да - невероятно , он просто вываливался из кармана , а черная резная рукоять была похожа на эфес какой - нибудь сабли . Отиев попятился , инструмент выпал и гулко стукнулся о пол.
- Может дальше?.. - предложил громовой голос за спиной.
Отиев поднял глаза. Над ним и над всем, что, было, рядом возвышалась гора - фигура Приемщика. Каждая черточка его лица напоминала грубую борозду на мешковине. Александр сник.
- Ну вот, парень, что ж, ты попался. Отныне ты карлик и жизнь твоя в беззаветном труде чеботаря ... Вожделение, похоть - это завело тебя ... так далеко...
Гора - человек протянул руку к промежутку между полок и извлек оттуда огромную палицу - клюшку.
- Видишь - дыра? - Приемщик указал клюкой - пальцем в угол комнаты (там, где зияла рваная крысиная нора). А теперь - катись туда!!
Отиев получил мощный удар в бок, тело его стремительно ринулось в указанное отверстие ... А, влетев в него, он еще падал - падал куда-то вниз, пока его не поймали ... Ударился о твердый тент и скатился на сырой, холодный пол.
* * *
Два дня маялся. Просто не мог подняться, ужасная боль в костях.
Окружение его - многочисленные уродливые карлики. Неумело, неряшливо, но помогали ему. По поводу травмы судили:
- Ты предполагаешь, может, мое падение было легче? А - а нет, вот, погляди, нога до сих пор не ходит.
- А у меня трещина в руке, это что вам?!
- Култышка ... Я - то вовсе без нее.
- Привет, Обмылок, лицо видал какое, хлопнулся чертяга мордой! У - у - уродищ - ще!
- Идиоты, пока вы надумали натянуть этот тент!..
- Скажи, дружок, спасибо, что в шестую комнату не попал, там-то уродцы, не дай Бог, и покороче нас будут!
Это был глубокий подвал рабочих мастеров - сапожников и подсобников.
Здесь работали при тусклых лампах, которые были тусклы настолько, что выронишь иглу - найдешь лишь наощупь. В работе же требовалось безукоризненное качество. За подбором материала, за исполнением пошива следили особо приставленные надсмотрщики. Они были всего - то на два вершка выше жильцов подвала номер пять. За четырех - комнатниками, в свою очередь присматривали трехкомнатники. И дальше - двухкомнатники . Последние были настоящие великаны, но их никто никогда не видел. Пятиподвальники жили принятым распорядком: изо дня в день, с одним праздником в году - днем рождения Приемщика. Пусть кто как бы не желал отмечать этот омерзительнейший день, с наслаждением изголодавшегося поедал, брошенные сверху жирные отрепья мяса. А кто не желал - ПРОСТО-НАПРОСТО оставался голоден.
Никто не знал и того, сколько всего комнат у Приемщика. Может шесть (шесть точно, из - за стены слышались стоны и жалобные призывы малюток ...) может больше. Влачили жизнь. Под ритмичным подрагиванием тусклых желтых ламп...