***
Так странно вспоминать о моей первой встрече с Изабел, словно это было совершенно в иной жизни, возможно, даже не со мной. Больница - не самое лучшее место для знакомства, но именно там почти три года назад я и увидел её, такую бледную, печальную, совершенно отстранённую, но очень красивую. Тогда я и не стал знакомиться, это было как-то неправильно: она с каким-то своим несчастьем - и я, весь израненный и перебинтованный. Ничего не скажешь, хорош кавалер.
Я несколько дней просто наблюдал за ней со стороны, пытаясь понять, не сошёл ли с ума, а иначе это наваждение и невозможно было объяснить – я совершенно не мог оторвать глаз от этой девушки. Неужели влюбился, думал я и всё больше был склонен согласиться с этим. Позже я всё же решился упросить Кори достать мне её документы. Изабел Эббот… Ей очень подходило это имя, она была очень красивой, очень изящной… Тогда я всё и узнал: и почему она выглядела такой несчастной, и почему не заводила знакомств ни с кем в больнице, стараясь держаться в стороне ото всех. Единственное, чего я не мог понять, – это почему она всё время была одна и её никто не навещал. Неужели такое горе должно делиться лишь на одного человека? Наверное, это было не моим делом и мне не стоило даже лезть в это, но, даже если я был не прав, я поступил, как действительно того хотел. И теперь я точно знал, что, как только мои раны затянутся, я постараюсь сделать всё, чтобы не упустить девушку, которая ещё даже не знала, что поселилась в моём сердце.
В один из дней я увидел, что её пришли навестить. Молодой, высокий, красивый, тот самый, что должен был проводить у постели девушки всё своё время, если я ещё что-то понимал в человеческих чувствах. Не было объятий, не было поддержки, не было нежности – не было никаких чувств, кроме какой-то досады, проскальзывавшей на лице этого парня. Высокие отношения, высокие… Изабел сидела в холле, а он, немного постояв рядом, присел напротив неё на корточки, избегая смотреть девушке в глаза, словно был в чём-то виноват. Сухие медицинские карты не рассказывали историю жизни людей, поэтому я собирался разобраться в этом позже. А парень, немного посидев напротив, но так и не заговорив с Изабел, хотел было положить свою руку на её, но, помедлив пару секунд, опустил вовсе и решительно поднялся. Неловкое тихое прощание, на которое девушка лишь слегка кивнула, кажется, впервые проявив хоть какие-то признаки жизни при молодом человеке. Неужели это и есть любовь? Он ушёл, а она так и осталась сидеть, и лишь по её чуть подрагивавшим плечам я понимал, что она плачет. Беззвучно, абсолютно беззвучно, но от этого моё сердце разрывалось ещё больше. Но я не мог подойти, не мог попытаться утешить, этим я сделал бы только хуже.
Ничем помочь Изабел я тогда не мог и решил проследить за молодым человеком, что навестил её, хотя бы до входа, дальше меня в больничной одежде просто бы не пустили, даже как друга одного из врачей. Я не знал, что хочу увидеть, я не знал, что могу увидеть, но я увидел то, что дало мне понять – этому человеку совершенно абсолютно плевать на чувства окружающих. За дверями больницы этого паренька ждала машина, из которой с взволнованным выражением лица выбежала девица, тут же бросившаяся ему на шею. Не знаю, почему я не решил, что это брат, сват, друг или кто-то другой, почти посторонний, но я был уверен, что человек передо мной, обнимавший какую-то девицу, был больше, чем просто знакомый. На душе стало так гадко, просто от того, что этот человек словно не боится ничего, чтобы, пройдя всего с десяток метров, вот так в открытую обнимать другую. Уж по её взгляду и движениям я легко смог понять, что это точно не сестра или просто друг, эта девица хищно показывала, что территория её и только её. Я не знал, что об этом было известно Изабел, но надеялся, что ничего, и хотел постараться сделать всё, чтобы эти двое остались в прошлом в её жизни.
Её выписали раньше меня, и я просто следил, как с небольшой сумкой она выходила из больницы совершенно одна. Никто её не встречал, никто не ждал, она просто ушла. Хотелось рвануть за ней и хотя бы обнять, не знаю, что бы это дало, скорее всего, то, что, испугавшись, Изабел больше не подпустила бы меня к себе, ведь я уже сам себе напоминал маньяка. Но, не бросившись к ней сейчас, я не оставил мысль познакомиться с ней поближе. У меня был её адрес, телефон и безграничные возможности поиска любой информации в лице близкого мне человека, что был моей семьёй, и моя работа, пускай опасная и неизвестная, но позволяющая мне оставаться в тени, оставаться для всех самым простым программистом. Нет, я не был маньяком, я просто владел информацией и собирался воспользоваться ей хотя бы раз в личных целях.