Мы познакомились с ней поближе, насколько могли познакомиться два человека, один из которых не мог рассказать из своей жизни практически ничего, но знал абсолютно всё про второго, который просто не хотел вспоминать прошлое. И как-то получилось так, что в нашей случайной компании мы были хоть и со всеми, но немного обособленно, мы были вдвоем. Не знаю уж, почему Изабел позволила мне быть рядом, может быть, она увидела что-то в моих глазах, хотя там не видел очевидного лишь слепой - я просто пропал.
Я не позволял себе ничего лишнего, просто был рядом и старался не давать Изабел уходить в себя и свои переживания, которые её не отпускали даже спустя столько времени. Было много прогулок по побережью, было много развлечений и каких-то совершенно глупых игр в компании, в которых мы почему-то с удовольствием участвовали, заливаясь искренним смехом, совершенно как беззаботные дети. Наверное, каждому из нас была необходима такая поездка. Всем было нужно что-то новое, чтобы отвлечься от рутины и каких-то своих проблем, а мне просто была нужна Изабел.
Новый год мы встречали на свежем воздухе, на пляже совсем недалеко от коттеджа, в котором остановились. Погода стояла совсем не декабрьская в тот год, хотя, когда она вообще бывала по-настоящему зимней со снегом и морозом на праздники, я и не помнил. У нас была своя ёлка – живая, растущая там и украшенная заботливо кем-то до нашего приезда. Было малолюдно, все праздновали по домам, возможно, а может, отправились на гуляния куда-то ещё, я не знал, да и не нужно мне было это. Мы развели костёр, упросили хозяев пансионата позволить нам вытащить к пляжу столы и кресла, которые стояли на веранде, и просто готовились хорошо и необычно для всех нас провести этот праздник.
Кто-то привёз с собой гитару и взял её на пляж, мы сидели у костра, пели песни, кутались в пледы, накинутые поверх курток, – погода хоть и не была морозной, но ближе к полуночи всё равно начало становиться довольно холодно. Мы никуда не спешили, не суетились с праздничным столом и нарядами, мы просто наслаждались компанией и совершенно особым течением времени, совсем иным, нежели в столице, оставшейся где-то в другой жизни, пусть и всего лишь на время. Оставалось совсем немного до наступления нового года, и я попросил гитару в свои руки. Я пел неспешно, пропуская каждое слово через себя, так чтобы их услышала и прочувствовала та, кому они посвящались.
Ты – мой свет, моя тьма,
Ты – цвет моей крови,
Моё спасение и моя боль,
Ты – единственная, к кому я хочу прикасаться.
Никогда не думал, что ты столько можешь значить для меня.
Ты – мой страх, но мне всё равно,
Ведь мне никогда прежде не было так хорошо.
Пойдём со мной, сквозь тьму,
Позволь мне провести тебя мимо наших спутников,
Ты увидишь мир, который создала ты.
Люби меня так, как можешь любить только ты,
Люби меня так, как можешь любить только ты,
И касайся так, как можешь только ты,
Чего же ты ждёшь?
Я смотрел только на Изабел, а она смотрела на меня, словно пытаясь что-то решить. Я просто пел, совершенно не обращая внимания на одобрительный гул голосов нашей компании, для меня не существовало этих людей, когда рядом была Ибби, да и я сам себе казался почти нереальным – была лишь она: мой воздух, моя жизнь, моя любовь.
- Ребята, осталось две минуты! – На столе просигналил установленный будильник, и все встали, вдруг засуетившись. Приготовили бенгальские огни, по очереди зажигая их каждый друг у друга, открыли шампанское и разлили по пластиковым бокалам, приготовились запускать с наступлением полуночи купленные фейерверки.
Я стоял рядом с Изабел, в наших руках искрились огни, мне даже не нужен был алкоголь, я словно оказался во сне, в красивом и долгожданном сне. Когда часы просигналили полночь, я просто повернулся к девушке и, наклонившись, поцеловал её. Думая об этом так долго, я даже не представлял, что просто-напросто стану счастливее, ощущая тепло её губ на своих, и тогда, замешкавшись лишь на мгновение, Ибби ответила на мой поцелуй.
Веселый смех и радостные крики людей, что были рядом, словно стали фоновой музыкой, яркие вспышки бенгальских огней и всполохи в небе от запускаемых фейерверков по всему побережью то тут, то там добавляли нереальности происходившему со мной, с нами. Я решил, что этот Новый год изменит мою жизнь навсегда. Я хотел в это верить. Я был действительно счастлив.