Она рассказала мне всё, нашла в себе силы и рассказала всё, что мучило ее, всё, что разбило ей сердце и продолжало ранить его. Я слушал, стараясь сдерживать злость, хоть и знал уже всё, что с ней произошло. Я знал, что не смогу просто пройти мимо и забыть, что сделали с моей Ибби, как заставили ее страдать, а потом вновь втоптали в грязь ее сердце, лишая всё это время надежды на настоящее чувство, искреннее, бессмертное. Мне казалось, что, смотря на меня, Изабел видела лишь только то, что и у моей любви есть срок годности, только она еще просто не смогла высчитать его. Я злился на то, что какая-то мразь невидимо всё время стояла рядом со мной, отбрасывая тень на то, что я хотел построить там, где остались лишь руины.
Через несколько дней Изабел уехала, попросив дать ей возможность решить самостоятельно свои проблемы. Я знал лишь одну и хотел познакомиться с ней лично, чтобы вцепиться этой проблеме в глотку, закончив все мучения одним разом. Но моя слепая вера в Ибби позволила мне ее отпустить, чтобы она сама перестала оглядываться назад в своей жизни. Она уехала, а я, оставшись один в пустой квартире, подошел к компьютеру и включил маячок, монотонно мигавший красным светом, оповещая меня о том, где находилась Изабел. Больше я не мог себе позволить потерять ее в этом большом городе. Выключив маячок, когда она добралась до дома, я, стиснув зубы, заставил себя ждать, ждать столько, сколько потребуется Ибби, чтобы вернуться ко мне уже насовсем, но на этот раз я не собирался просто стоять в стороне, теперь это было не только ее решение, я собирался сделать всё, чтобы она поняла, что теперь это наши общие решения и наша общая жизнь.
Когда Ибби написала мне, что хочет просто услышать мой голос, я осознал, что ей снова делали больно, и ее беззвучные рыдания в трубку, которые она пыталась от меня спрятать, разрывали мое сердце от боли и топили мой разум в ярости, сдерживаемой лишь на тот момент, пока Изабел не положила трубку. Я плохо контролировал себя, злость захватила меня полностью, и я готов был прямо сейчас найти эту скотину, заставлявшую плакать моего любимого человека. Я знал, где найти его, я знал, что нужно сделать, - один несчастный случай мог освободить всех нас навсегда. Но я пообещал Ибби позволить ей справиться со всем самой, и только это остановило меня от импульсивного, хоть и продуманного решения. Я нашел эту мразь, я проследил за ним до его дома, я вышел за ним из машины, я еле сдержал свой порыв просто оттаскать его за воротник и разбить его счастливо улыбающуюся рожу. Но я остановился, пусть это и далось мне слишком тяжело. Я обещал, я, черт меня подери, пообещал. Я ушел, подавив даже совершенно детскую мысль просто сбить с ног эту сволочь, словно я обычный, но чуть более неповоротливый прохожий, ведь он не знал меня. Никто не знал меня тогда, если так подумать, я был лишь тенью.
Я ушел тогда, но всё время, пока Изабел не подпускала меня к себе, я следил. Нет, не за Ибби, я даже больше не включал ее маячок, просто потому что я верил ей. Я стал чувствовать ее в наших новых, еще странных телефонных отношениях. Меня интересовал лишь он, человек, без особых усилий и угрызений совести растаптывавший чужие жизни. Я казался себе каким-то безумцем, следуя по пятам за ним, я ждал лишь повода напасть, но лишь одергивал себя, оставляя себе в этой охоте лишь выслеживание своей добычи, продолжавшей жить как ни в чем не бывало. Я узнал о его скорой свадьбе на той самой девице, которую видел с ним в больнице у Изабел, узнал о ее беременности и злился на них. На него, на нее - отличная выходила парочка, подходящая друг к другу. Я даже не мог разобрать, кто из них всё же большая тварь: он - святая простота и эгоистичная сволочь, даже не думавшая, что нужно отвечать за свои поступки, или она - беспринципная, расчетливая тварь, разбалованная вседозволенностью из-за высокого положения своих родителей, идущая по головам ради достижения своих целей. Я надеялся, что они пойдут своей дорогой, оставив нам с Ибби нашу, ведущую в совершенно другую сторону.
Но моим мечтам не суждено было сбыться, я понял это в тот день, когда дорога за машиной моей жертвы оказалась дорогой к дому Изабел. В тот момент что-то внутри меня словно оборвалось, я никак не мог поверить в то, что всё оказалось чудовищной ложью, не хотел верить в это. Неужели я вновь что-то пропустил, не разглядел, неужели снова сам обманулся? Я проводил взглядом моего заклятого врага, с счастливой улыбкой скрывшегося за дверью, ведущей в подъезд к Изабел. Я сидел, сжимая руль до побелевших костяшек на руках, я пытался усидеть на месте и не рвануть догонять его, хоть и хотелось ворваться к ним в квартиру, словно обезумевший маньяк, рискуя потерять Ибби навсегда, но хотя бы не позволив дурачить меня и дальше. Это была пытка, сжигавшая меня изнутри, не оставлявшая ничего живого ни в сердце, ни в голове.