Эпилог 4
Мы ляжем на дно и станем неуловимы,
и пусть другие меняют замки...
Ганджу и Capo - Forgive
Через четыре дня прошли похороны. Церемония была тихой и красивой: много цветов, проникновенная речь священника. Но почти никто не пришел проститься с Изабел, лишь несколько моих друзей и пара ее соседок, да и те пришли для того, чтобы потом было что рассказывать ближайшую неделю подругам об ужасной трагической смерти от рук какого-то сумасшедшего грабителя. Я был безутешен, насколько может быть безутешным муж, только что потерявший свою молодую жену, которую безумно любил. Всех очень удивило наличие у Бэл мужа, конечно, она же была в их глазах никому не нужной калекой, они привыкли к тому, что она была бедной сироткой, не умевшей постоять за себя, особенно в кругу тех, кто якобы желал ей добра.
Эта сволочь, это чудовище, этот монстр, разрушивший всё, посмел появиться на кладбище. Хоть он и не подходил близко, я увидел его. Можно сказать, я его ждал. А он и не знал, кто я такой, даже не мог предположить, что был кто-то в жизни Изабел, кому она была нужна, кому-то, кроме него. Ну да, как же. В какой-то момент мне показалось, что он, забыв о том, что натворил, подойдёт спросить меня, кто же, чёрт побери, я такой, но одна из соседок, узнавших его, всё же сказала ему, что я муж. Точнее, теперь уже вдовец. Господи, я же хоронил свою жену... Если бы всё это было реально, эту тварь хоронили бы в этот же день, возможно, я бы даже плюнул на его могилу. Но сейчас у меня были совершенно иные планы.
По моим щекам текли слёзы. Они не были наигранными, но они были не горечью потери, а своеобразным выходом скопившейся злости, которая требовала немедленных действий, но на поводу которой в этом вопросе я не мог пойти - всему было отведено своё время, стоило немного затаиться и сделать всё правильно. Солнце в этот день как-то насмешливо бросало, выходя ненадолго из-за тяжелых и хмурых туч, свои лучи на закрытый гроб, покрытый цветами. Девушка, что лежала внутри, не могла при своей жизни рассчитывать и на такие почести, но за эту роль, отведённую в нашем с Ибби исчезновении, я был ей вроде как даже благодарен. С опознанием у меня, как у единственного родственника, не возникло никаких проблем - помощь Кори была неоценима. Кто бы знал, что в морге у меня даже будет возможность выбрать себе Бэл по вкусу среди пугающего количества безвестно почивших совсем молодых девчонок, успевших испоганить свою жизнь. Одна из них и заменила мою жену в этом деревянном панцире, который вполне трагично-медленно засыпали сейчас землей. Её никто и никогда не станет искать, она была совершенно одна: ни семьи, ни друзей, ни работы - идеальный вариант. Наверное, так бы могло произойти и с Изабел, сложись всё чуточку иначе...
Сэм, перехвативший это дело в свой участок, уже подрядил не самых расторопных полицейских на поиски неизвестного грабителя, дав делу ход, - нельзя было придраться, никто не сидел сложа руки, пытаясь найти виновных в этом ужасном преступлении. Я же со свидетельством о смерти Изабел на руках просто должен был завершить стирание нашей оборвавшейся жизни в этом чертовом городе.
Сложнее всего мне было вернуться в ее квартиру. Желтая липкая лента на двери, запрещающая вторгаться на место преступления, уже была оборвана, но еще никем не убрана, так что свисала по бокам от входа. Сколько же жизней так уже было перечеркнуто такими яркими, слишком солнечными для этого лентами? Внутри царил абсолютный бедлам: реальность, смешанная с нужной постановкой, заставляла стыть в жилах кровь даже у бывалых полицейских. Битое стекло тут и там, развороченные шкафы с вываленными на пол вещами, которые для начала пришлось достать из немногочисленных коробок, кровь повсюду... Кровь в коридоре, на кухне, на лестничной площадке, там уже чуть стертая подошвами полицейских и разных зевак, но еще до конца не вымытая - всё это кричало о том, что после произошедшего здесь, что бы это ни было, человек, попавший в эту передрягу, не выжил, просто не смог бы, я это отчетливо осознавал. Я вошел внутрь квартиры, стараясь по возможности не наступать на уже засохшие багровые пятна. Сердце сжималось от мысли, что Ибби пришлось оказаться в этом кошмаре одной, без какой-либо защиты, без поддержки и уверенности в том, что помощь подоспеет.