До самого вечера Изабел и Дэнни безвылазно сидели дома, просматривая фильм за фильмом, среди которых не попалось ни одного, чтобы заставил загрустить или заплакать. Смеялись, шутили и никак не затрагивали тему вчерашнего появления Бел снова в жизни молодого человека. Ей хотелось быть честной с ним, но даже сама с собой она еще не разобралась до конца. Ночью снова легли вместе, девушке не было страшно рядом с Дэнни, она понимала, что он был готов защитить её от любой беды, даже от самой себя. Легкое прикосновение его руки к руке Бел, дарившее чувство спокойствия, помогло плавно погрузиться в сон. Но надежда на то, что он не принесёт сновидений, не оправдалась, в темноте комнаты под успокаивающий шёпот и нежные прикосновения девушка вырвалась из охватившего её липкого ужаса, осознав, что всё еще кричала. Зажглась лампа, осветив всё вокруг, но темнота мыслей Изабел не спешила отступать так же быстро, заставив наяву прочувствовать всю боль, что все эти годы, прячась среди будничных забот, по ночам заставляла её переживать всё вновь и вновь. Лёгкими касаниями Дэнни смахивал продолжавшие литься слёзы, всматриваясь в её глаза, будто пытаясь найти в них ответ на вопрос, что же могло так напугать девушку, ведь он совсем ничего не знал. А Изабел, глотая рыдания и пытаясь успокоиться, поняла, что ей хотелось наконец-то выговориться. И она начала говорить. Иногда эмоции накатывали с новой силой и начинало казаться, что не сможет этого выдержать, но, несмотря ни на что, продолжала рассказывать, избегая взгляда Дэнни. В какой-то момент Бел поняла, что он больше не обнимал её, почти физически ощутила перемену его настроения. Испугалась до дрожи в теле того, что Дэнни отстранился, отвернулся от неё, не сумев принять эту историю, решив, что не мог разделить эту боль. Изабел хотелось, чтобы он посмотрел на неё, чтобы улыбнулся как прежде, но его непроницаемый холодный взгляд застыл, избегая встретиться с глазами девушки. Но в тот момент, когда она уже поверила в своё полное одиночество, его руки обняли её и прижали к себе. Лёгкое касание губ, оставленное на волосах, нежный шёпот, обещавший быть рядом, и они оба, так и не сумевшие выпустить друг друга из объятий до самого утра.
Не хотелось даже думать о том, что всё тепло, которым окружил девушку Дэнни, придётся отпустить. На время? Навсегда? Не знала ответа на этот вопрос, но понимала, что долго прятаться не могла, всё ещё должна была решить свои проблемы, перестать убегать от них. Было желание раствориться в чувстве защищённости, в той заботе, которую с новой силой ей дарили. Дэнни не давал Бел ни единой возможности остаться в одиночку со своими мыслями, даря такую необходимую передышку. Он баловал её, будто она маленький ребёнок, он хотел помочь всё забыть. Ей это было необходимо, она нуждалась в этом чувстве спокойствия даже больше, чем в воздухе, отсутствие которого в её жизни могло бы всё упростить.
Они лежали вдвоём поперёк кровати, слегка запрокинув головы назад, и просто молча наслаждались видом из окна на засыпаемые снегом тихие улочки города, погружавшегося в сонную дрёму сумерек. Дэнни сильнее сжал пальцы Изабел в своей руке и, не поворачивая к ней лица, начал говорить. Его голос немного дрожал, а она боялась пошевелиться, хотела услышать всё, что он скажет, понимая, что это очень важно для него, важно и для неё.
- Я бы очень хотел… Ибби, я хотел попросить тебя… хотел, чтобы, несмотря ни на что, ты отвечала на мои звонки. Какое бы решение ни приняла, что бы ни выбрала. Просто… Даже если не можешь говорить или совсем не знаешь, что мне сказать, просто подними трубку. Мне будет достаточно знать, что ты не избегаешь меня, что просто не можешь найти слов. Прости… это так глупо звучит. - Дэнни остановился, казалось, что у него просто пересохло в горле, и он пытался его прочистить, но Изабел чувствовала всё волнение, передававшееся и ей. Повернулась набок лицом к нему и приобняла свободной рукой, заставив Дэнни вздрогнуть от прикосновения, вырвав его из задумчивости. Он повернул к девушке лицо. – Ибби, я хочу попросить тебя хотя бы иногда думать даже не обо мне, а… о нас…