– О, они готовы? Детёныш будет в восторге.
– Это точно, – даже через трубку чувствовалось, что жена улыбнулась, – Люблю тебя, дорогой.
– И я тебя, mi locura, – с нежностью произнёс предсказатель, – Удачи с учёбой.
По ту сторону донёсся громкий «чмок», и Мирабель отключилась.
– Папа, добрый сэр спрашивает, принимаем ли мы доллары, – помахала ладошкой отцу Умбра.
– Сейчас разберёмся, моя звёздочка.
– И гадание! Мне очень надо! – встряла французская туристка, – Помнится, раньше тут были предсказатели на каждом углу, лет десять назад, потом, как мне сказали, ими занялся какой-то злобный местный гангстер! Как Вы-то уцелели?
– О, – Бруно усмехнулся, почёсывая шею, – Это слишком длинная история.
***
«Слишком длинная история» началась в тот день, когда предсказатель по непонятной даже ему причине вдруг ощутил резкое желание заняться старым ремеслом. Магия за пределами Энканто вела себя занятно: не получалось заглянуть в далёкое будущее, максимум, на месяц вперёд. Если в племени Чукуя гадания ещё получались, то в Картахене от применения дара лишь появлялся зелёный отблеск в глазах.
С другой стороны, Бруно не чувствовал себя слишком усталым после волшбы, да и, как он понял, люди большого мира не слишком старались думать на перспективу, особенно находясь на отдыхе. Милые мелочи, вроде «Удастся ли экскурсия к водопадам?» или «Куда мы сходим на ужин?». Младший из тройни Мадригаль и сам не заметил, как хорошо подзаработал на сущей ерунде.
Мирабель уже была беременна, так что деньги никогда не были лишними: Эдна сориентировала их по стоимости вещей для малыша, и это было достаточно затратно.
Именно это Бруно и пытался объяснить Виджаю, когда тот с верещанием попавшей в зубы каймана капибары орал «В НАШЕМ РАЙОНЕ ГАДАТЬ НЕЛЬЗЯ!!», а после смотрел на друга, как если бы уже слышал похоронную речь перед гробом.
– Ты, конечно же, ничего не знаешь про папу Кехано? Вито Кехано? – упавшим голосом спросил Виджай. Руки индуса дрожали так, что он даже не мог попасть ниткой в ушко портняжной иглы.
– Нет, а кто это? – местная братва оставалась для Бруно чисто теоретическим вопросом, как, например, ягуары в джунглях. Да, они есть, но охотятся они за крупной добычей, а у предсказателя не было ни излишков мяса, ни значительного количества денег.
– Он главарь местных гангстеров. Пользуется огромным уважением.
– А, ну раз пользуется уважением, тогда он неплохой чело…
– …и он ненавидит гадателей всех мастей! Это что-то личное, но не суть! Не вздумай больше ворожить, ты понял меня?
Бруно с грустью подумал о денежном бонусе, заработанном за день, принимаясь тыкать на кнопки внутреннего калькулятора. Чтобы отложить на учебники и будущее поступление Мирабель, придётся экономить на продуктах. Он сам благодаря жизни в застенках может есть всё, даже то, что уже находится в шаге от состояния неидентифицируемой жижи, но жене и их будущему ребёнку требуется вкусная и полезная пища. А ещё и река у резервации муиска разлилась, ну что за невезение.
– Я понял, – обречённо кивнул предсказатель, – Никаких гаданий.
Как оказалось, спохватился он поздно. Не успел Бруно отойти от лавки и десяти метров, как чьи-то непреклонные руки загребли его в охапку, нацепив на голову мешок, а удар под дых очень конкретно сообщил о том, что орать и отбиваться – последнее дело.
Попахивающий бензином кусок холстины сдёрнули уже в каком-то здании, похожем на склад. Должно быть, доки. Ни одного окна, стул, к которому он примотан скотчем, и, в лучших традициях фильма «Крёстный отец», выстроившиеся полукругом бандюки всех оттенков загара и шоколада во главе с невысоким плотным мужчиной лет шестидесяти от роду, чья сигара тихонечко исходила ароматным и явно дорогим, как и она сама, дымом.
– Добрый вечер, – не зная, что сказать, Бруно решил держаться вежливо и с достоинством, поскольку вариант со слезами и истерикой в этом мире не работал вообще нигде.
– Добрый вечер, – ответил ему бархатистый бас, – Позвольте представиться: Кехано. Вито Кехано.
– Мадригаль. Бруно Мадригаль. Я бы пожал Вам руку, сеньор Кехано, но она примотана к стулу.
Кто-то из амбалов хмыкнул, но тут же заткнулся, едва папа Кехано бросил на него взгляд из-под нахмуренных густых бровей, а затем вздохнул, поводя рукой по зачёсанным назад волосам с лёгким намёком на курчавость:
– Бруно Мадригаль. Видимо, Вы у нас не так давно. Объясню коротко: в нашем районе не гадает никто. Ни одна. Живая. Душа. Остальные души из тех, что не послушались меня, уже давно встретились с нашим отцом на небесах.
На этих словах Бруно понял, что прожил мало. Слишком мало, и должен сделать всё, чтобы задержаться в этом мире подольше.
Перед глазами встала Мирабель. Вчера она положила руку предсказателя себе на живот, сказав «Малыш толкается». Как они останутся одни? Нет, этого нельзя допустить!
– Хорошо, я Вас понял, никаких гаданий под моё честное слово.
– Ишь какой шустрый, – папа Кехано от души затянулся сигарой, и его полные губы выдули ровное колечко, – Я не верю на слово всяким проходимцам. Сначала ты лжёшь честным людям, что у тебя якобы есть дар, а потом подсовываешь мне не стоящее ни песо слово?
– Я могу доказать, что у меня действительно есть дар.
Вито Кехано чуть приподнял брови:
– Да неужели?
– Да, сеньор.
– Парни, я не ослышался? Мы впервые нашли кого-то из шарлатанов, не поленившегося отрастить яйца! Что ж, так уж и быть, – папа Кехано подошёл ближе, перекатывая сигарету в уголок рта, – Как это работает?
– Вы задаёте вопрос, я отвечаю. Но я вижу чётко только в пределах месяца.
– Как занятно. Что ж, я задам совсем лёгкий вопрос: что сегодня ждёт моего племянника Дэмиена?
Бруно кивнул, сосредотачиваясь. Узоры на сетчатке заплясали хоровод, складываясь в образ молодого человека в кожаной косухе.
– Он… ставит телефон на беззвучный режим и зовёт с собой двоих… Нет, троих. Один с дредами, другой с татуировкой на запястье, а третий… Щуплый такой.
– Босс, это же… – несмело начал кто-то.
– Молчать! Дальше?
– Они у магазина, кажется… это ювелирная лавка, я вижу витрины. «Танцующий бриллиант». Надевает маски и бегут внутрь. Продавец успевает нажать на тревожную кнопку, но им так хочется достать новую коллекцию, что… Полиция ловит их.
– Да я тебя сейчас… – попёр вперёд один из бугаёв, но тут папа Кехано поднял ладони вверх:
– Не знаю, что ты задумал, но я удивлён, что ты предпочёл рассказать мне нечто неприятное.
– Я лишь озвучил то, что увидел, – набрал в грудь воздуха Бруно. Годы порицания в Энканто сделали его непробиваемым по части усмешек.
– Ладно, пусть так, да только этого не будет. Дэмиен послушный мальчик, сейчас я ему позвоню, спрошу, как прошёл день в университете, и…
Снаружи послышался вопль сирен. Машины направлялись на северо-запад.
– Альфонсо! – окликнул одного из прихвостней Вито Кехано, – Мониторинг!
– Сейчас! О, Боже, – молодой человек настроился на новостной канал, и в гробовой тишине гаража раздалось: «Мы ведём репортаж с места, где, по словам очевидцев, четверо неизвестных в масках забрались в ювелирную лавку «Танцующий бриллиант». Как нам сообщают, полиция уже в пути… О, Боже, достали оружие! Madre de Dios, их задержали! Выводят!.. Видели это? Видели?»
– Видели, – главарь лично ткнул пальцем на паузу, оборачиваясь к пленнику, – Я не понимаю, как ты…
В следующую же секунду увесистая металлическая дверь слетела с петель, сорванная огромными когтями. Банда ощетинилась оружием.
– Мирабель! – Бруно впервые за всё время предпринял попытку вырваться из тисков скотча, – Мирабель, всё хорошо, я почти договорился!
– Какого чёрта? – негромко произнёс папа Кехано, глядя на взъерошенную женщину, придерживающую уже заметный живот, – Да опустите вы пушки, олухи, нашли, в кого целиться.
– Мирабель, mi locura, всё хорошо, тебе нельзя нервничать в твоём положении, я всё улажу, Пожалуйста, иди дом…