– Да это же Мадригали, – ахнула Алма, присматриваясь.
– Это вроде тренировки, – пояснил юный художник, – Нужно быстро сделать набросок, и, как только человек примет эту позу снова, рисовать ещё, пока не будет закончено. Немного сложновато, но я стараюсь.
Эдна тоже взглянула на лист бумаги. Больше всего было набросков Мариано и Долорес, особенно их голов, хотя эти двое не отличались каким-то разнообразием эмоций, поскольку, немного искупавшись, уже как десять минут сидели на берегу, что-то негромко обсуждая.
– Твои родители проработаны просто замечательно, – похвалила мальчика Алма, – А тут что?
С краю листа размещалось несколько заготовок голов, профили которых поначалу напомнили таковые у Умбры или Руфы, сейчас находящихся на попечении Антонио, но нет.
– А. Это? – Адриан едва ли не сразу же протянул руку за набросками, – Это ничего, тоже тренируюсь. Хочу пейзаж порисовать, схожу вон туда.
– Пейзаж. Ни с того ни с сего. Ага, – едва мальчик отошёл на достаточное расстояние, пробурчала абуэла.
– Вечно тебе нужно держать руку на пульсе. Расслабься, у Адриана есть родители.
– Есть-то есть, – кивнула подруге Алма, – Да только я глава семьи. И он что-то не договаривает.
– Соглашусь, что не договаривает, но всё разрешится, я уверена.
– Ага. У меня уже один раз решилось, – абуэла одними глазами указала на возвращавшихся к остальным Мирабель и Бруно, – Примерно через неделю после их ухода я так разошлась, что орала в подушку от бессилия.
Повисла пауза, пока Эдна не кашлянула в знак того, что хочет что-то сказать:
– Старушка, не знаю, насколько хорошо ты отсюда видишь, так что давай подойдём поближе к воде.
– Зачем? – Алма в недоумении уставилась на протянутую руку.
– Пошли-пошли.
Абуэла немного помялась, но всё же опёрлась на трость, следуя за домовладелицей из Картахены.
Они остановились у берега, глядя на семью и друзей. Пеппа в её безумно красивом белом купальнике в крупный жёлтый «горошек» помахала матери рукой, и вскоре к ней присоединились и другие домочадцы. Алма помахала им в ответ, мимолётно улыбнувшись, а затем снова покосилась на Эдну:
– Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Я имею в виду то, что твоя семья в порядке. Взгляни на них ещё раз, – афроамериканка обвела рукой берег, – Ты отлично потрудилась, и имеешь право выдохнуть и наслаждаться зрелищем, гордясь собой. А Джульетта подменит тебя. Она умница.
Абуэла заметно нахмурилась, оглядывая веселящиеся в речке фигуры. Вздохнула. Перемялась с ноги на ногу. Вздохнула снова.
– Можешь не озвучивать, что я права, – со смешком шепнула Эдна, распознав эти терзания.
– Пошли лучше выгоним эту ораву из воды и позовём их есть мороженое, – всё же улыбнулась ей Алма, указывая тростью в сторону портативного холодильничка.
========== Глава 62 ==========
Вся степень коварства Ирен стала заметна только после того, как к речке вышла невероятно смущённая Алита, для порядка накинувшая на парео ещё и платок.
– Замёрзла, что ли? – оторвавшись от катания младших Мадригалей на поднимаемых Камило волнах, поинтересовалась Ирен.
– Это… Ужасно! – выпалила местная красавица, – Низко и подло!
– Первый раз слышу подобные синонимы к бикини, – нисколько не растерялась француженка, – Давай, расчехляйся. Быстрее зайдёшь в воду – быстрее закончится позор.
– Иди к нам, здесь нет камушков, – сжалилась над девушкой Джульетта, – О… А тебе идёт.
– Вообще нет! – было видно, что Алите достался один из купальников Ирен, не уступавший микроскопичности тому, что был на француженке.
– Пришла-таки, – Лучиано обернулся на пищащую от смущения девушку.
– Так о чём я? – не заметив, что тот отвлёкся, Бруно едва не продолжил рассказ о благах цивилизации, – Ещё есть автомобили, работающие на электричестве… Эй? Ты меня вообще слушаешь? Лучиано?..
– Кхм… – насилу отведя глаза, кузнец непринуждённо потёр шею, – И что там автомобили?
Предсказатель расплылся в коварной улыбке:
– Да кто-то у нас ценитель прекрасного.
– Чего?
– Да ладно. Еле оторвался от этой бунтарки в купальнике. А ещё меня журил, мол, седина в бороду – бес в ребро.
– Приятель, – тяжёлая, словно кувалда рука приземлилась на плечо Бруно, заставив того замереть на месте, – Мне ещё не приходилось видеть человека, так сильно торопящегося на тот свет.
– Кто? Я? Я бы ещё повременил, спасибо.
– Тогда не надо меня сватать, – с непринуждённым видом хлопнул его по лопатке Лучиано, – Мы договорились?
– Договорились. Любуйся молча, если хочешь.
Кузнец хмыкнул, снова глядя в сторону, откуда доносились смущённые всхлипы Алиты. Слабачка, да кто же так неумело выделывается-то? Но купальник действительно хорош, и правда красавица. Сам-то чего застыл? Пришёл плавать – надо плавать.
– Эй, Паоло, погнали со мной до противоположного берега? Наперегонки.
Сын ненадолго оторвался от закалывания волос Руфы:
– Не, благодарю, не хочу ненароком утопнуть в твоих волнах.
– Действительно, зачем рисковать, – чуток размявшись, кузнец шустро преодолел нужное расстояние, и, отряхнув воду с волос, улёгся на нагретом солнцем противоположном берегу, закрывая глаза. Без одышки, ещё в форме. Замечательно.
Лучиано успел было задремать, как из объятий сна его вырвал плеск.
– А ты что тут забыла? – приложив к бровям козырёк ладони, Лучиано с удивлением взирал на то, как к нему выходит Алита.
– Они издеваются. Говорят, мне идёт купальник, и, мол, я уже не такая… – она засопела носом, напомнив обиженного ребёнка.
– Какая? Дерзкая?
– Да, – девушка села неподалёку, поджав колени к груди.
– Ты определенно на пути к истинной дерзости, но ещё есть, куда расти, – неумело поддержал её Лучиано, снова ложась и подставляя солнцу нос.
– Кто бы говорил, сеньор «напишу оскорбление на стене».
Будь Лучиано помоложе, наверное, взлетел бы с места. Но ему уже было не шестнадцать:
– Это ты меня сейчас вздумала подначивать?
– А хоть бы и так, – карие глаза боевито сощурились.
– Не играй с огнём, девочка.
– Где это ты видишь огонь? Только угли и есть.
– Ха-ха. Сама развизжалась, когда чужеземка на место поставила. Видать, если я угли, то ты вообще одна из порций мороженого Джульетты.
– Мороженое? – недоумённо переспросила девушка.
– А, ты опоздала, точно. Мариано соорудил такой ящик со сферами Руфиты, точнее, с теми, что они делают вместе с Умбой, и вот мороженое это такая штука из фруктов и жирных сливок.
– Ух ты, – красиво очерченные густые бровки взметнулись вверх, – Надо бы рецепт попросить.
– Без холодильника это пустая затея.
– Ну, может… – она призадумалась, – Можно будет украсить пирог.
При слове «пирог» желудок Лучиано издал песнь голода на низких частотах, нисколько не считаясь с волей владельца.
– Неужто сеньор холостяк не умеет толком готовить? – дослушав печальную арию до конца, не удержалась от комментария Алита.
– Уж арепу-то я себе всегда сделаю, – пробурчал кузнец, отворачиваясь. Надо сказать, еда была одной из причин для того, чтобы навещать Мадригалей.
– Хочешь обмен? Мой фирменный пирог за эту охлаждающую коробку, – Алита упёрла руку в прибрежный песок, и по её плечу сбежала искрящаяся капелька воды.
– Вот уж нет уж, – проигнорировав заскрёбшиеся мысли об одиноких вечерах, Лучиано скрестил руки на груди, хмыкая, – За такую, как ты говоришь, коробку, не грех кормить меня пирогами неделю.
– Ха, такая роскошь будет только для того, за кого я выйду замуж.
– Да не вопрос, давай поженимся, а через неделю разведёмся, Бруно сказал, во внешнем мире это в порядке вещей.
Алита замерла на пару мгновений, а затем над водой вспорхнул её звонкий смех, да так, что играющие в воде Мадригали повернули головы в их сторону.
– Вы только гляньте, какой романтик, – не удержался Бруно, но быстро нырнул, увидев, что Лучиано зашарил по окрестностям в поисках палки: