– Я тебя сейчас как в молодости отлуплю, волшебный кобель!
Смех Алиты постепенно сошёл на кокетливое хихиканье, и она по-царски разлеглась на берегу:
– А ты не промах.
– Мне по душе твоя дерзость, – чуть подумав, Лучиано тоже откинулся на спину, незаметно скашивая взгляд на девушку, – Подучил бы, но это семейная традиция, сама понимаешь.
– Так женись на мне, а как научусь, разведёмся, – отплатив ему той же монетой, Алита довольно потянулась. Идея сходить на речку и попробовать что-то новое перестало казаться бредом, и в душе бунтарки наступил покой, тёплый, как сентябрьское солнце Колумбии.
***
А вот у Долорес с покоем явно было туго. Она любила семейные посиделки, но в этот раз Мадригали разошлись не на шутку: Мирабель предложила сыграть в пляжный волейбол, и семейство с шумом носилось по мелководью, поднимая фонтаны брызг: не самый приятный фон для обладательницы острого слуха.
– Точно всё в порядке? – в перерыве между играми к ней на берег пришёл Мариано. Уже вечерело, так что муж накинул ей на плечи свой жилет.
– Да, спасибо. Обожаю наблюдать за всеми вами, – Долорес ласково прищурилась, прижимаясь щекой к протянутой ладони, – И за Адрианом, разумеется.
– Творит и вытворяет? – столяр перевёл взгляд на подростка, который расположился на пригорке, и, сидя по-турецки, ожесточённо покрывал бумагу ведомыми только ему рисунками.
– О, да. Не прерывай его, пусть развеется, – попросила обладательница острого слуха.
– Побыть с тобой?
– Не, всё хорошо, иди, поиграй ещё, а то не выйдет обыграть команду дяди Бруно, – широко улыбнулась ему дочь Пеппы.
Снова оставшись одна, Долорес взглянула на громаду гор. Скоро наступит ночь, и она будет слушать шорохи тысяч и тысяч обитателей джунглей, стоя у окна с чашкой травяного чая. Возможно, они с Мариано сегодня снова попробуют зачать ребёнка, а после этого особо не спится. Некоторое время она будет внимать дремлющему городку, а затем острый слух унесёт её в дебри, проходимые разве что для богов и чудовищ.
– Тётя Долли, я к тебе. Мне водичка в нос попала.
– Ой, конечно, располагайся, милая, – Долорес похлопала по земле возле себя, приглашая Умбру сесть. Волнистые волосы девочки закудрявились от воды, напомнив дочери Пеппы древесную стружку, – Дать тебе полотенчико?
– Не, ещё тепло. А что ты делаешь?
– Отдыхаю и наблюдаю за семьёй.
– Как страж?
– Да, вполне может быть.
Девочка задумчиво поболтала ногами:
– Как думаешь, Уго проснулся?
– Наверное, ему понадобится ещё пара часиков. Не волнуйся, проснётся.
– Я не хотела этого, оно само получилось, – пожаловалась Умбра, – Мне понравилось готовить с бабушкой Джу, и я не заметила, как… Не заметила.
– Не будь так строга к себе, ты ведь ещё маленькая, – Долорес погладила девочку по щеке, замечая, что при определённом освещении Умбра очень подходит лицом на маленькую Мирабель, – А знаешь, что мы сделаем?
– Что? – удивилась девочка, подавшись к ней.
– Мы попробуем сочетание моего и твоего даров. Спокойно, без суеты и спешки. Что скажешь?
Умбра нахмурилась, опуская глаза на собственные коленки. Видимо, неудачное сочетание предыдущего опыта, как хорошего, так и не очень, развернуло в ней нешуточную борьбу.
– У меня не столь значительный дар, как у остальных. Всего-то слух, – мягко принялась увещевать её Долорес, – И ничего более.
– Не говори так, тётя Долли, у тебя волшебные ушки!
– Ладно, пусть так. Я готова доверить их тебе.
Двуцветные глаза наполнились сиянием, и дочь Пеппы поняла, что сказала нужные слова в нужный момент.
– Хорошо, можно попробовать, – Умбра развернулась к ней, садясь на коленки, и протягивая тёте руки ладошками вверх. Когда Долорес вложила в них свои, произошло две вещи: дочь Пеппы впервые увидела, как чёрный глаз маленькой повелительницы теней замирает в орбите, и буквально в эту же секунду уши обладательницы острого слуха заложило, будто их заткнули ватой.
Это было настолько непривычно, что Долорес дёрнулась и резко выдохнула, а её слух, более не стеснённый чашей гор Энканто, вдруг обрёл крылья и метнулся выше. Гораздо выше.
Дочь Пеппы услыхала песни ветра над вершинами окружавших общину скал. Испарявшаяся от перепада температур вода слипалась в облака с едва слышным звуком лопающихся пузырьков. Не улёгшиеся спать птицы бились за уютные места для ночлега, расчёсывая воздух своими крылышками.
– Какая красота, – одними губами произнесла обладательница острого слуха, словно боясь нарушить тишину в пределах Энканто. Долорес знала, что мир большой, но сейчас, должно быть, впервые на себе почувствовала, насколько он велик. В глупом ребяческом порыве ей остро захотелось забраться на эти подёрнутые синевой вершины и слушать, слушать, слушать – ещё выше и дальше.
Умбра перехватила её взгляд, и, поняв, что всё хорошо, улыбнулась. Долорес прикрыла глаза, наслаждаясь моментом.
Неизвестно, сколько времени прошло, но полную гармонии композицию внезапно прервали хлопки, не похожие на те, что обычные издают живые существа. И они приближались, становясь всё громче. Что-то неведомое.
Разжав руки, обладательница острого слуха вскочила и с непривычки пошатнулась: звуки старого доброго Энканто обрушились на неё словно орала соскучившихся друзей.
– Тётя Долли, что случилось? – успела испугаться Умбра.
– Что-то летит, слушай, – указав в нужном направлении, Долорес приложила к уху ладонь.
– Вы чего тут? – на берег вышла Мирабель, но, заметив, что кузина прислушивается, согласно замолкла. Наконец, таинственные хлопки донеслись и до ушей простых смертных, когда на подёрнутом цветами заката горизонте обозначилась чёрная точка.
– Ты не говорил, что машины ещё и летают, – присмотревшись, удивлённо свистнул Лучиано. Со стороны Ирен донеслись витиеватые ругательства на французском.
– Что случилось? Что это? – тронул её за плечи Камило.
– Это? Сущая ерунда, всего лишь мой отец на вертолёте, – хлопнула себя полу во француженка, издавая полное несогласия неразборчивое мычание, пока изящная летающая техника, оглушительно трепещущая лопастями, начала приземляться на свободную площадку в каких-то двадцати метрах от семьи Мадригаль.
Заслышав доселе неизвестный звук, со стороны Энканто донёс яростный лай собак, и Мирабель, наслышанной о родителе лучшей подруги, было сложно не согласиться с их первым впечатлением.
Мотор заглох, дверь кабины открылась, и два затихающих оборота пропеллера слегка взвихрили идеальную укладку русого мужчины, и без того пострадавшую от мягких лётных наушников. Из-под очков в роговой оправе на волшебное семейство уставились холодные тёмно-серые глаза.
Это был Эжен Жаккар собственной персоной.
========== Глава 63 ==========
Комментарий к Глава 63
Спасибо что подождали, я отлично отдохнула 🤗
Первой из состояния крайнего удивления, как положено, разморозилась Ирен:
– Какого чёрта тебе тут сдалось? Или по твоим датчикам я перестала двигаться?
– Нонсенс, – Эжен Жаккар оглядел дочь, впрочем, без особой тщательности, – Данные перестали бы поступать, если бы твоё сердце остановилось.
Мирабель почувствовала, как пересохло во рту. Вот так: просто констатация факта, никаких эмоций.
– Где ты разместил «жучок»? – решила сразу всё выяснить Ирен.
– В пломбе.
– Класс. Больше я к твоим специалистам ни ногой.
– Воля твоя, – бизнесмен огляделся, – Неплохое местечко для отдыха.
– Не для твоего, – процедила француженка.
– У меня и нет для этого времени. Только соберу несколько образцов.
– Эм… Добрый вечер, – к ним навстречу выдвинулась Джульетта, – Сеньор Жаккар, добро пожаловать в Энканто. Меня зовут Джульетта Мадригаль, Ваша дочь и моя лучшие подруги.
Её речь была встречена гробовой тишиной.
– Нормальные люди здороваются в ответ, – пихнула локтем отца Ирен.