– Но они же и не должны… – начала было девочка, но тут же осеклась. По спине пополз неприятный холодок, – Ты пытаешься сделать малыша для дяди Мариано и тёти Долли?
– Именно!
– Но как же… – девочка даже замерла, – Я точно не знаю, как заводят детей, но их точно не рисуют.
– Так овец и котят тоже, – схватив карандаш, Адриан добавил пару штрихов к висящему на мольберте наброску, невидимому для его маленькой собеседницы, – Я думал, зачем мне этот дар, и, раз они взяли меня, то я отплачу добром на добро. Исполню их заметную мечту. Вот только у меня не получается. Я уже всё перепробовал, но выходят чёртовы куклы! – разнервничавшись, Адриан стукнул кулаком по стене. Умбра вжалась в стул, не сводя с него испуганных глаз:
– Наверное, мне пора.
– Нет, прошу тебя! Если у меня получаются куклы, значит, ты можешь это исправить! – паренёк протянул ей руку, – Как ты это делаешь? Или тебе нужно держаться за рисунок?
– Адриан, я не могу.
– Но почему?
– Не знаю, я… – маленькая повелительница теней спрыгнула со стула, пятясь, – Это неправильно.
– Смотри, – молодой художник снял рисунок, показывая ей, – Это чудесная девочка, я старался сделать так, чтобы она была похожа на них обоих, у неё глаза Долорес и носик Мариано. Разве ты не хочешь, чтобы они были счастливы?
– Хочу, но в это нельзя вмешиваться! – буквально завизжала Умбра, но раньше, чем дошло до серьёзного спора, дверь открылась, и ладонь, пахнущая цветами, прикрыла девочке рот:
– Не так громко, милая, разбудишь всю семью. Не плачь, всё хорошо, мы с дядей Виджаем всё решим.
Умбра сжала кулачки, чтобы не расплакаться, и замычала в знак согласия. Появление взрослых означало, что проблема будет улажена.
– Клади рисунок и садись, поговорим, – тем временем указал Адриану на стул Виджай, – Иса, уложишь маленькую?
– Мы ещё не закончили, – голос молодого художника дрогнул, и он отвернулся, отходя от сферы Руфы в полумрак.
– Закончили, – с прежним спокойствием поправил его индус.
– Спокойной ночи, – негромко попрощалась Умбра, следуя за Исабелой прочь.
– Садись, – снова предложил молодому художнику Виджай. Тот отодвинул стул и забрался на кровать, сворачиваясь в клубок:
– Вы слышали, что я задумал, да?
– Да. Мы не собирались подслушивать, просто вы спорили достаточно громко.
Адриан молчал. Он ожидал, что его будут ругать, а то и накажут. Шутка ли: перепугал ребёнка. От стыда горели уши. Без году неделя в семье, а уже умудрился прославиться своими благими намерениями.
– Должно быть, в том, что случилось, есть и моя вина.
Молодой художник встрепенулся. Он не ожидал от Виджая ничего подобного.
– Когда я рассказывал тебе о семейном доме, я говорил, что старших заменяли младшие. Но это не так. Необязательно так, а даже если и происходит, то грош цена такой семье. Тогда она ничуть не лучше казённой, которая работает словно конвейер. Ты же этого хотел? Несмотря на их заверения показать и доказать, что Мариано и Долорес ошиблись, и при этом «отработать» долг перед ними?
– Я желал им счастья, – Адриан уткнулся носом в подушку, из-за чего его слова стали неразборчивыми.
– Я знаю.
– Так почему останавливаете? – взметнулись над краем подушки карие глаза.
– Да тебя даже твой собственный дар останавливает, не заметил? – прошествовав к углу, Виджай поднял одного из пупсов, – До этого все нарисованные тобой живые существа получались живыми.
– Может, это просто потому, что это человек?
– Сам-то себе не ври.
Адриан снова уткнулся лицом в подушку. Его плечи дрогнули, раз, потом второй, и вскоре послышались сдавленные рыдания.
– Ох, парень, – Виджай сел рядом, позволяя себя обнять, – Ты не замена, не ошибка и не способ устранения проблем. Ты их сын. С остальными вопросами они сладят сами.
– Мне так стыдно, я не… Я не хотел напугать Умбру! – начавший ломаться голос сорвался, и Виджай понимающе похлопал паренька по плечу:
– Помиритесь завтра утром, не переживай. Я уверен, она знает, что ты не со зла… Ну всё, всё. Никакой катастрофы не случилось. Сделай выводы и живи дальше.
– Вы не будете меня ругать?
– Делать мне больше нечего, – достав из кармана носовой платок, Виджай подал его подростку, убедившись, что тот перестал плакать, – К тому же, я пришёл с миром, чтобы попроситься к тебе с ночёвкой.
– А… – растерянно встрепенулся паренёк, – Я больше не буду чудить, обещаю!
– Не, дело не в твоих экспериментах, а в том, что происходит в комнате Камило, ежели ты понимаешь, о чём я.
Адриан на секунду задумался, а затем даже помахал ладошкой у лица, сгоняя румянец со скул:
– Раз такое дело, конечно, оставайтесь. Я быстренько нарисую удобный матрас.
Негромкий стук в дверь доложил о возвращении Исы:
– Маленькая заснула, всё в порядке. И вы ложитесь. Спокойной ночи, ребята.
– Я тут рисую и весь сосредоточен на творчестве, так что, если вы поцелуетесь на прощание, в упор не замечу, – поняв, почему повелительница растений медлит, будто бы невзначай бросил Адриан.
– Добром на добро? – спросил Виджай, как только его дама сердца тоже отправилась спать. Молодой художник робко улыбнулся:
– Да. На этот раз нормально, а не в стиле сумасшедшего творца. Если честно, мне очень стыдно. Не знаю, как завтра смотреть в глаза моим… родителям.
– Кажется, я застал появление идеи, – дружелюбно прищурился Виджай, расстилая только что нарисованный матрас.
– Думаю, да, – улыбнулся ему молодой художник, чувствуя, что ком в груди, появившийся после переселения в Каситу, начинает исчезать, не оставляя и следа.
========== Эпилог ==========
После урока йоги Алма была почти полностью уверена в том, что на утро ей понадобится помощь чтобы просто встать. Но нет. Суставы оценили разминку по достоинству и совершенно не протестовали.
– Дом без проверки рухнет, да? – сонно пробурчала Эдна, заметив, что владелица комнаты покинула кровать.
– Именно, не то что у некоторых, – отшутилась абуэла, одеваясь, – Да и я встала не так уж и рано.
– На пять минут позже?
– На пятнадцать.
– Рекорд, – афроамериканка потянулась, тоже откидывая одеяло, – Не задерживаю от сводки новостей утра.
Вставать чуть позже оказалось действительно интересно. Первое, что увидела Алма, спустившись в галерею, стали объятья Долорес, Мариано и их приёмного сына. Момент был трогательный, хоть абуэла и не знала причины. Но вот чуток задержаться на лестнице, чтобы никто не стушевался – это всегда пожалуйста.
– Матушка, мы с дядей Ви всерьёз планируем заняться настольными играми, я буду рисовать игровые поля, – тараторил Адриан, когда они шли на первый этаж. По глазам Долорес было заметно, что её бесконечно радует подобное обращение.
– Соберёмся и обсудим, как сделать фишки игроков, – приобнял их обоих Мариано, – Сегодня у местных фермеров будет перерыв по части создания зверушек, а то кто-то станет скандально богат.
Адриан весело засмеялся, и не думая приглаживать волосы после того, как их взъерошил отец.
– Как странно, – поздоровавшись с матерью, заметила Джульетта, пока Антонио помогал ей накрывать на стол, – Обычно Камило прибегает на кухню одним из первых. Пеппа, ты не видела сына?
– Удивительно, но сегодня ещё нет, – ответила повелительница погоды, вынося тарелку с арепами, – Надо Виджая спросить. Эй, Ви, мой старший шалопай ещё в постели?
– А… Да, наверное, – отозвался с кухни индус, и абуэла невольно удивилась тому, насколько гармонично гости вписались в их семью. Всё же чудесный выдался сентябрь, как ни крути. Будто дому вернули сердце: чудесное, молодое, бьющееся с огромной жаждой жизни.
– Мирабель, – увидев внучку, решила поинтересоваться Алма, – Твоей подруги тоже что-то не видать… Всё хорошо, mi vida?
– Да, не волнуйся, – в руках обладательницы тёмного дара мелькнула какая-то продолговатая коробочка, надпись на которой была вне компетенции подёрнутых катарактой глаз, – Я скоро приду к столу. А Ирен, наверное, спит ещё.