Потом на этих фактах и фактиках, раздутых и приукрашенных, были построены обвинения во вредительстве, саботаже и - уж совсем ни в какие ворота - в попытке вооруженного свержения советской власти. Некоторые из допрошенных, возможно, с перепугу или по простоте, высказали обиды и - в духе тех лет - подозрения во вредительстве в адрес главного агронома Сростинской МТС Малявского Евгения Денисовича: «матерится по матушке», «гоняет трактора с поля на поле», «частенько захаживает к огороднику колхоза «Пламя коммунизма» Юрманову поесть арбуза, а этот Юрманов, недавно переселившийся из Тульской области, имел там, сказывают, кулацкое хозяйство, держал батрака». Недаром говорят: простота хуже воровства. Такие показания и навели, наверно, чекистов на мысль поставить Малявского во главе сфальсифицированной ими контрреволюционной организации. Напрасно Евгений Малявский, 23-летний выпускник Омской агрономической школы, комсомолец, пытался доказать, что все недостатки в его работе имеют объективные причины, что он ни в чем не виноват. 16 марта 1933 г., несмотря на заступничество директора МТС, коммуниста с дореволюционным стажем, он, первый в Сростках, был арестован.
Макар Леонтьевич Шукшин
В тот же день был впервые допрошен в качестве свидетеля и Макар Шукшин. В протоколе допроса указаны такие его биографические данные:
«Год рождения – 1912, малограмотный, беспартийный машинист на молотяге. Жена Мария Сергеевна – 21 год, дети: сын Василий – 3 года, дочь Наталья – 1 год. Отец Леонтий Павлович с матерью Анной Кузьминичной – в колхозе «Пламя коммунизма», сестра Анна, 16 лет, там же; брат Петр – в Красной Армии; брат Андрей, 12 лет, учится. Хозяйство – кулацкое: посева было 14 га, 3 лошади, две коровы, дом с пристройками. В 1929 г. отделился от отца. В настоящее время имеет дом, корову». Остается добавить, что в 1929 г. Макар Леонтьевич одним из первых вступил в колхоз «Пламя коммунизма», а за год перед тем, 16-летним парнем, женился на односельчанке Марии Поповой.
Шукшин Леонтий Павлович
«Рассказывают, - пишет Василий Макарович, - это был огромный мужик, спокойный, красивый. Моя мать вышла за него убегом... А потом жили неважно. Отец был на редкость неразговорчивый. И не ласковый был. Не любил попа. Работать отец умел и любил».
Учащийся сельской семилетки Шукшин Василий, 1942 год
Эти грустные строки Василий Макарович написал уже в тридцатилетием возрасте. А когда отца арестовали, ему было всего три года и восемь месяцев. Всю глубину случившейся трагедии он осознал позднее. Рассказывают, что он не мог спокойно, без слез, вспоминать отца.
Мария Сергеевна Куксина, жена М.Л. Шукшина, с сыном Васей, 1931 год.
фото из музея В.Шукшина в Сростках
Вернемся к протоколу допроса, к биографической его части. Свое хозяйство кулацким назвал, разумеется, не сам Макар Леонтьевич, а следователь. Нетрудно понять, с какой целью нужно было ему зачислить Макара Шукшина в кулаки. Его оценка опровергается справкой сельсовета от 26 марта 1933 г. В ней сказано, что по соц- происхождению он – сын середняка, и сам является середняком. Сыном середняка назван он и в справке, выданной правлением колхоза.
Между прочим, в последней справке сказано, что к работе Макар Шукшин относился удовлетворительно. Спору нет, до революции Шукшины, как и многие старожилы-сростинцы, жили в достатке, но этот достаток достигался честным трудом и потом. Словом, никакие они были не кулаки, а обычный крестьянский род, хлеборобы, соль земли. У этих кулаков мозоли не сходили с рук. Вот, с небольшими сокращениями, показания Макара Шукшина, данные им на первом допросе, 16 марта, еще до ареста. Допросил его оперуполномоченный Старо-Бардинского райотдела ОГПУ Бурыкин: «Я состою в колхозе «Пламя коммунизма» с 1929 года. Из колхоза не выходил. Работал, что заставят. 13 февраля 1933 года был поставлен на молотилку машинистом. Во время моей работы имело место, что колос шел в солому. Я остановил машину, запретил пускать барабан для молотьбы. В мякину зерно я не гнал. Возможно, в отсутствие меня кто-нибудь и турнул зерно в мякину, за всех ручаться не могу. Барабан в машине я не ломал...».