Вдруг на экране моргнула знакомая иконка входящего сообщения. Стало любопытно — кто это может быть? В онлайн-пространстве у меня было много приятелей, и я благодарила вселенную за то, что живу в такое продвинутое время. Семинар был интересным, но любопытство оказалось сильнее, и я нажала на горящий оранжевым цветом конверт. Прочитав, откуда пришло сообщение, сильно удивилась. В строке отправитель было написано: Изингар Селлер, первый секретарь главы совета агнов. Пробежав глазами по посланию, я окончательно растерялась. В письме говорилось о том, что согласно закону я являюсь будущей агной и потому, мне необходимо в день своего совершеннолетия, то есть через два месяца, предстать перед советом. Дальше шла дата, совпадающая с моим днём рождения, место и время. Перечитав скупые строки, написанные сухим языком, я все больше понимала — это точно ошибка.
В нашей огромной стране, Лорензии, находящейся в центральной части Иорханийского континента, власть находится в руках совета агнов, но в большей степени — его главы. Агнами являются представители сорока древнейших и самых богатых родов. Право стать агном передаётся от родителя, являющимся членом совета, своему первенцу, будь то дочь или сын. Как только в подобной семье рождается первый ребёнок, он сразу попадает в поле зрения совета. Будущих агнов готовят с малых лет, обучая в закрытой школе. Если же будущий агн умирал, или по каким-то причинам не мог исполнять свои обязанности, то право переходило следующему ребёнку или ближайшему родственнику. Так было и со мной. Мой старший брат должен был стать агном и со временем занять место отца, как тот однажды занял место деда. Но не случилось. После гибели моей семьи право стать агной перешло ко мне, но в связи с моим юным возрастом, временно это бремя возложил на себя дядя. К сожалению, закон суров в отношении внебрачных детей. Если бы Ионтер был рождён в браке, то тогда после смерти брата он полноценно занял бы пост в совете. Но пока он представлял интересы семьи Лост на правах моего опекуна.
Я никогда не желала стать агной. Да и с моим здоровьем это невозможно. Меня все устраивает, а совет устраивает дядя. Так почему пришло это странное письмо?
Вдруг я вспомнила про сегодняшнюю гостью. Про неё писали в одном издании, что она была представлена официально членам совета только в двадцать лет. Совсем недавно. Интересно, почему отложили церемонию почти на два года? Надо будет спросить ненавязчиво у неё или у дяди, а пока я решительно закрыла окно почты и вернулась к занятиям.
После уроков пришла медсестра и сделала мне укол. Она особо не разговаривала со мной, просто делала свое дело и быстро уходила. Скоро после этого я засыпала на пару часов. Видимо это был какой-то побочный эффект — сколько бы я ни боролась со сном, он всегда побеждал. Со временем привыкла и к этому.
Уже вечером пришла Белла, помогла мне принять ванну и переодеться к ужину. Мои руки подрагивали, да и чувствовала я себя неважно.
— Может перенести знакомство? — неуверенно спросила няня, делая мне причёску и поправляя макияж, который все равно плохо скрывал мой болезненный вид.
— Не надо. Я выдержу. Дядя стоит того, чтобы я немного потерпела. Он и так оттягивал этот момент как мог. Наверняка, отец Эмелины ждёт-не-дождётся, когда они официально зарегистрируют отношения.
— На Ионтера никто не может воздействовать кроме тебя, Эва. — Хитро улыбнулась
женщина. — Он такой же невыносимый упрямец, как и ты.
— Да, мы оба ужасно упрямы. — рассмеялась я. Опять Белле удалось отвлечь меня от тягостных мыслей.
— Кстати, Вирджин просил передать, что ему надо срочно уехать на несколько часов и потому его не будет на ужине.
— Что ж, жаль. В его компании мне было бы несколько легче.
— Не раскисай, милая. Все будет прекрасно. Я уверена.
Я поудобнее устроилась в кресле, накрыв ноги красивым платком, и няня отвезла меня в столовую. Ещё в коридоре я услышала звонкий девичий смех, который вторил смеху Ионтера. Сердце предательски заныло, и я повернула голову, посмотрев на Беллу. Та лишь ободряюще мне улыбнулась и выкатила кресло в зал.
Столовая была небольшой, но очень уютной, благодаря светлым стенам, высокому потолку, картинам и изящной люстре под потолком. Помещение было оснащено старинной дорогой мебелью, купленной за баснословные деньги. Окна в пол были сейчас закрыты, а плотные тяжелые портьеры задёрнуты. Внутрь не попадало ни единой частички уличного света. На секунду захотелось подъехать к ним и распахнуть, чтобы впустить свежий воздух и увидеть вечернее небо вместе с высокими деревьями, окружавшими наш дом. Однако быстро подавила это желание.