- Кого ты видишь там? – тихо спросил Аллитер, подходя ближе. Встал буквально в нескольких сантиметрах от меня, но попыток обнять не предпринимал.
- Маму, - ответила я, не оборачиваясь. – Мы с ней очень похожи.
- Скучаешь?
- Очень, - откровенно сказала я. – Но ей с папой намного лучше.
Сглотнула ком в горле: не знаю, насколько осознанный выбор сделала мама после несчастного случая, но слова лекаря, которого тряс отчим, до сих пор стоят в ушах: ваша жена просто не хочет жить, и заставить её я не могу. Помниться, отчим в тот день и последующую ночь искал Истинного Целителя, уверенный, что тот сможет спасти Арианну. Не успел, когда вернулся с Истинным мама уже умерла. На рассвете, ненадолго очнувшись от забытья. Это потом на курсе целительской магии я узнала, что обреченные на смерть часто испытывают непродолжительную ремиссию перед самой смертью, а в тот момент я подумала, что мама все же выкарабкается. Сиделка заснула (в предрассветный час сон так сладок), и я проскользнула в комнату. До этого я сутки молилась всем Богам, чтобы они её спасли, даже к Индариону обращалась, прося, чтобы он не пускал её в свое Царствие.
- Её брак с Дорантаном был настолько ужасен? – вопрос Аллитера вернул меня к реальности. Я пожала плечами.
- Мама старалась быть послушной женой, ведь у него были заложники: я и Ники.
- Неужели ты думаешь, что Дорантан что-то сделал бы с вами?.. – пораженно выпалил Аллитер. - Дети неприкосновенны. – Я все ещё не оборачивалась, но мою улыбку он увидел в отражении.
- Я не думаю, я знаю. Однажды мы все-таки попали под наказание. Все трое.
Дорантан узнал, что мама пьет противозачаточное зелье. А ему так хотелось наследника, магически одаренного наследника, что он просто взбесился. И не слушая возражений, что ей пока просто нельзя беременеть (позже бабушка объяснила мне почему) запер её в детской, вместе с нами. И приказал не давать нам еды до заката, а было раннее утро. Ладно, мама, ладно я, но Ники?!! Ей же было всего три года, и она совсем не понимала, почему её не кормят. Не выдержав отчаяния, что было в глазах матери, я потайным ходом проскользнула на кухню, но там меня поймали и приказали убираться, пока Дорантана не известили о моем «побеге» из комнаты. Я и убралась из замка сначала в лес, а потом и в ближайшую деревушку. Не знаю, что я надеялась найти в огородах: было самое начало лета, но именно там меня застал сын деревенского старосты. Сначала рассмеялся, узнав хозяйскую падчерицу, что решила промышлять воровством. Но увидев злые слезы, расспросил меня, а позже отвел к своей матери. Что-то на ухо прошептал, и та быстро собрала узелок: хлеб, сыр, пироги, овощи, молоко в бурдюке. Посетовала, что обед только поставила готовить, а я только и смогла, что выдавить «спасибо» и побежать обратно в замок.
- Рина, - окликнул меня Аллитер и видимо не в первый раз. Я обернулась и выдавила улыбку. Но мою попытку улыбнуться не оценили, Регейро так и не шевельнулся, застыв каменным изваянием. – Как вас наказали? – медленно, выделяя каждое слово, спросил он. Пожала плечами и деланно равнодушно сказала.
- О, ничего страшного. Посадили на диету. – И вроде сокурсник отмер и даже расслабился. Это он что себе успел нафантазировать, пока я в воспоминаниях витала?
- На хлеб и воду? – уточнил он. Снова пожала плечами.
- Диета была строгой, даже без воды. - пробормотала я. Заметив, как взгляд серых глаз подернулся сочувствием, вздернула подбородок и выпалила. – Я добыла еду… Но к закату мама была согласна на всё, - я отвернулась. Это и стало началом, началом её конца. Через пару месяцев мама забеременела. Помню, как счастлив был отчим, как ходил гордым индюком, не замечая, как мать угасает. Но нанял лучшего в провинции лекаря и штат прислужниц, что всюду должны были следовать за Арианной. А моя прабабка, что, невзирая на свой возраст и опасности пути, поспешила к внучке на помощь, оказалась выгнана за ворота замка. Но окончательно сломило маму известие от её родителей спустя полтора месяца: прабабка отошла в Царствие Индариона, так и не передав свои знания никому из других внучек и правнучек.
Неожиданно для себя оказалась стиснутой в объятиях Регейро и прижатой к его груди. Он шептал какие-то нежности, а я все не могла понять, чего это на него нашло. Наконец, получилось чуть высвободиться из его хватки.