Но кто она сейчас?
Беглянка. Преданная и обманутая…
Но не сломленная.
Эту войну она все еще может выиграть. Все еще может защитить свой дом и близких.
Позади послышались шаги. Майя не стала оборачиваться, и так узнав поступь отца. Он остановился в нескольких шагах от нее, однако заговорил не сразу.
— Я делала ошибки, не отрицаю этого, — повернулась к нему Майя. Отец мрачно смотрел на нее. На свету вкрапления его серебристой седины у висков играли золотом. — Но давай уточню, что не сожалею о том, что пошла с ним. Не сожалею о том, чему научилась в подземелье Арены. Не сожалею о том, что решила бороться за себя и свой дом. Пусть даже другие меня за это презирают. Пусть даже ты меня осуждаешь.
Отец отвел взгляд. Он подошел к окну, оперся плечом на стену и скрестил руки на груди. Через натянутую темную ткань она увидела линию его ключиц и широкую грудь. Теперь, когда его тело не скрывала мантия, она заметила, как он похудел.
Майя подумала, что впервые с момента ее возвращения они с отцом наедине.
— Я не осуждаю тебя, Майя, — посмотрел ей в глаза отец. — А хочу сделать для тебя как лучше.
— Как лучше, — она скривилась будто у слова оказался горький вкус. — Знаешь, а Маскарон ведь искренне верит, что делал для меня как лучше. И я тоже в это верила…
— Не сравнивай меня с этим чудовищем, — поморщился ректор.
Майя соскочила с подоконника и встала перед ним, чтобы посмотреть нему прямо в лицо.
— Отец, ты же понимаешь, что я собиралась устроить войну, — твердо сказала она. — Я понимала, что погибнут тысячи. А теперь город в опасности, и то, чем я хотела защитить Цветоч, может его уничтожить. Поэтому я не буду убегать от последствий своих решений. И не допущу гибели своего дома… Нашего дома.
Отец слегка склонил голову, став похожим на ворона, что увидел нечто новое и еще не решил, пугает это его или интересует.
— Ты выросла, — вдруг заметил он.
— Это же хорошо.
— Еще не знаю, — ответил он все с тем же неоднозначным взглядом. — Как только я прочел о твоем побеге в газете, кинулся в город тебя искать. Потом меня вызвали в Пожиратель Судеб на допрос. Морган обманул меня, а я дурак, верил каждому его слову. Мне запретили вмешиваться в это расследование. Я желал открыто им заявить, что они не остановят мои поиски. Но я слишком хорошо знаю закон. Я должен был сделать вид, что выполняю их запрет. Это давало мне больше свободы.
— Разумно, — кивнула Майя. Одной из сильных сторон отца была рассудительность. Та черта, которую ей приходилось в себе воспитывать, не редко учась у родителя.
— Я платил информаторам за любые сведенья о тебе. Должен признать, эти слухи меня пугали. Я никак не мог представить тебя на тех жутких и развратных пирах, что устраивали у вас каждую полночь.
Майя смущенно почесала пальцем подбородок. И порадовалась, что успела избавиться от платья-кольчуги с оголенными бедрами и кожаными ботфортами до встречи с отцом. Не говоря уже про макияж «вырви глаз».
— Все было не так страшно, — постаралась она утешить фантазию отца. — У меня была большая комната, я не мерзла и не голодала.
«Пока меня не кинули в камеру подвала», — подумала Майя.
— Приходилось много учиться, изучать военное дело, повторять твои уроки боевой магии. Практиковать темное колдовство. — Ректор поморщился, Майя шагнула к окну и оперлась рукой на подоконник. — Посмотри на это с другой стороны — я теперь знаю всех самых влиятельных чернокнижников Цветоча. Знаю их слабости и возможности. Сейчас я — твой самый полезный информатор, — ухмыльнулась она.
— Это меня и пугает, — опустил руки профессор Семироз. — Больше всего на свете я желал оградить тебя от того мира, с которым боролся. От его ужасов и жесткости. Но в итоге даже не заметил, что тебя втянули во тьму. И не заметил, каким стал Северин… — голос отца сквозил горечью.
Боль отца уколола Майе сердце. Она положила руку на его плечо.
— Да, порой наши близкие оказываются самыми большими незнакомцами, — напряженно улыбнулась она. Ну и как теперь рассказать ему про маму?! — Я бы тоже не заподозрила Моргана. От него за бульвар несет блеском и рыцарским благородством.
— Он не был таким раньше. Он… — отец сжал бледные губы. — Это правда. Когда мы были напарниками, как старший, я учил его ремеслу стирателя. Я показывал ему, как с помощью темной магии вытягивать из людей тайны. Учил, как выслеживать и загонять колдунов словно скот… И он хорошо учился. Лучше, чем я в свое время.
— Потому что в отличии от тебя ему нравится его работа, — вспомнила Майя с каким упоением Морган слушал ее крик.