Ксандр слегка приподнял бровь.
— Что ж, Майя Семироз, бывшая темная княгиня, ты знаешь, почему здесь?
Фамильярный тон Магистра вызвало раздражение, но Майя себя сдержала.
— Полагаю, помочь остановить Армию Тварей.
— Армию Тварей, которой ты не так давно грозилась захватить наш город, — ехидно заметил Министр эха, глава шпионов. — Почему на ней нет кандалов? Она темная ведьма и соратница Маскарона. А свободно разгуливает по Академии!
— Никто не наденет на мою дочь кандалы. — Услышала Майя ледяной голос отца. Он сидел расслабленно, но это всего лишь маска. Профессор Семироз внимательно следил за ней и готов в любой момент сорваться к дочери.
— Зачем же сразу кандалы, Ведагор? — Госпожа Трилуна сверкнула на чародея фиалковыми глазами. — У леди Майи было полно времени сбежать. Если бы она этого хотела, мы сейчас с ней не говорили.
— Тогда возникает следующий вопрос! Чего хочет бывшая темная княгиня от нас? Спрятаться от закона? — спросил Министр эха. — Или вернуть власть?
— Остановить Армию, — повторила Майя.
— Хороший порыв, — размеренно кивнул беловолосый Магистр, но без малейшей нотки дружелюбия. — Как же так случилось, что дочь великого защитника от тьмы стала частью этой самой тьмы?
Майя не знала, что отец написал в докладе, потому посмотрела на него: «Должна ли я отвечать?» Отец едва заметно кивнул.
Майя стала пересказывать те факты, которые наверняка уже были всем знакомы из доклада отца. Но, видимо, члены Светлого совета хотели услышать это от нее, заодно и проверить, всё ли совпадает с показаниями на бумаге.
Майя рассказала про три узелка и договор, про ночь коронации, коротко оговорилась о плене у Моргана, где узнала правду про заведомое сокрытие правды про уничтоженный народ и тайный план Верховного Ковена завладеть Армией. Поведала, как ей повезло сбежать, после чего Маскарон «спас» ее.
— С трудом верится, что Маскарон так легко отдал тебя стражам, если уже короновал и полагал на тебя большие надежды. — Переплел пальцы Ведагор. Майя поняла, что убеждать Министра эха в правдивости своих слов нет смысла. Единственное, что его порадует — цепи на ее запястьях.
— Аллан игрок. И умен настолько же, насколько и безумен, — просто ответила Майя. — Для него все вокруг — куклы. И чем запутанней игра, тем интереснее ему.
— Очень удобно списать все грехи на безумца. А что на счет тебя, темная ведьма? — щурился Ведагор. — Ты следовала за ним. Выходит, так же безумна, как он?
Тихий смешок прошелестел среди министров. Майя ощутила, как сердце забилось сильнее. На Темном совете ей приходилось ловить насмешливые взгляды. Ведагор смотрел на нее так же сверху вниз, как Агидиус. Видел лишь глупую девчонку, которая решила получить больше, чем заслужила. Майя приструнила Агидиуса обычным кинжалом.
Увы, здесь такой убедительный «аргумент» пускать в ход нельзя. Без острой необходимости…
— Ровно настолько, чтобы выжить, но не дать этой возможности врагам, — вызывающе ухмыльнулась Майя. Министры уставились на нее. Она подумала, что ее навыки дипломатии явно уступают навыкам выбивать из-под людей стулья.
Краем глаза она заметила, как поползли вверх брови отца. Деканы покосились на него, словно спрашивая: вы так договаривались? Угрожать министрам?
— Велизар, твоя дочь, должно быть, необычная чародейка. — Нарушил молчание Орест Центавр, Главный фонарщик. Он смотрел на нее серо-зелеными глазами поверх очков-полумесяцев. — Мы знаем имена других кандидатов. Лесана Власка, некромант Стригой. Почему выбрали их, вполне понятно. Но короновать еще дитя… Не смотря на этот, — он взял лист и прочел: — «Стандартный набор Темного Князя», ваша кандидатура, юная леди, вызывает много вопросов.
Майя сглотнула, отметив проблеск острого ума в глазах Ореста Центавра. В отличии от большинства министров, он смотрел на нее изучающе, с любопытством, как на некого экзотического зверька в террариуме.
— Стратос, предыдущий Темный Князь, — послышался гулкий голос летописца Леопольда, — отличался жестокостью, жаждой крови и стремлением к абсолютному господству. Он годился только для кровопролития и разрушения. — Сначала Майя подумала, он поддержал ее, но старый маг добавил: — В этот раз Маскарон выбирал хитрецов и отличных лжецов.
— Я готов поручиться за слова моей дочери, — твердо произнес профессор Семироз. — Я верю ей.
Майя заметила, как пальцы ректора сжали край стола и побелели от напряжения.
— При всем уважении, профессор Семироз, — заметил фонарщик без малейшей агрессии, — вашим словам веры ровно наполовину меньше из-за очевидных личных чувств к допрашиваемой.