Как только дверь за господином Жданом закрылась, Майя подошла к маске. Белое лицо на черной ткани напомнило ей, как однажды во сне Маскарон вынырнул перед ней из темноты.
«Магия сделала тебя счастливой?»
Почему Аллана это так волновало? Зачем он спрашивал про ее счастье, когда сам без сомнения пренебрег ее чувствами? Играл с ней, не думая, какую боль ей причиняет…
Закусив губу, Майя подняла маску. Как она и подозревала, она могла прикасаться к артефакту, пока все остальные не могли тронуть маску и не получить ударную волну проклятия. Однажды Майя сняла ленточку с Лауры. Ее магическая душа знала, как это сделать. Хорошо, если сейчас подскажет ей, как снять с маски защитные чары.
Девушка скинула перчатку и накрыла лик ладонью. Она чувствовала легкое покалывание от холодной поверхности. Густая магия держалась на артефакте несколькими плотными узлами. А Майя уже знала, что умеет распутывать эти узлы.
Она повернулась на дверь, прислушалась. Поблизости никого.
Она не хотела раньше приходить к маске. Надеялась, что профессор Чуб сам справится с заклятьями мага. И ей не придется лишний раз показывать, как тесно связана ее магия с Маскароном. Но пять дней прошло, а они почти никак не продвинулись в расследовании. Больше ждать нельзя.
«Развяжи узлы», — приказала она, обращаясь к тому внутреннему источнику, что не раз ее направлял.
Магия послушно потянулась из сердца по ее руке к белому лику. Из ладони поползли ниточки маны, окутали гладкие черты. Потекли через защитные заклинания маски, как вода через пальцы. Несколько минут, и Майя легким движением сняла поверхностные проклятия с артефакта, словно стряхнула пыль со старой книги.
И снова удивилась, какая странная и пугающая ее сила. Сила, дарованная монстром.
Майя взяла маску, перевернула и посмотрела на магический круг над прорезями. Сглотнула и поняла, что в горле пересохло.
Ей удалось снять внешние проклятия, но что, если есть еще какие-то скрытые?
Майя глубоко вдохнула. Ничего, если и есть, она с ними справится. В замке только она на это способна.
— Покажи мне главный секрет Аллана, — приказала Майя и поднесла маску к лицу.
Несколько секунд ничего не происходило. А затем она провалилась в знакомую тьму.
Шум воды первым проступил сквозь непроглядный мрак. За ним пришли и другие чувства: запах сырого камня и цветов, легкая прохлада на коже. Миг и Майя стоит перед статуей крылатой девушки под аркой.
«Астра…» — узнала она княгиню верховного народа Акротер.
И поняла, что в этот раз не погружена в воспоминания, как это случилось в первый раз. Тогда ее собственные чувства и мысли поглотили с головой. Влились в ее сознание, встали на свое место, как недостающий пазл.
Но сейчас она была не собой. И на происходящее смотрела, как на яркий, но всё же чужой сон. Она стояла в пещере, в которой побывала пять дней назад. Только сейчас стены украшали цветы: белые, алые, голубые. Они вились по стенам и слегка сияли изнутри. Освещали храм и наполняли воздух сладким ароматом. Колонны и стены украшены узорами из полудрагоценных камней: янтарем, гранатом, опалом, лунным камнем. Не будь здесь статуи Астры, Майя би не поняла, что находится в том же брошенном и мрачном зале, где на них напали фэйри.
— Ангел… — выдохнули сбоку. — Ангел, ты услышал мою мольбу! И пришел!
Майя повернулась на застывшего на коленях юношу перед помостом. Каштановые волосы встрепаны, все лицо в густых веснушках. На худом теле великоватая старомодная рубаха и широкие штаны. Скромность одежды незнакомца контрастировала с роскошью и яркими красками вокруг.
Юноша говорил на незнакомом ей языке — старом языке Чарогорья. И всё же Майя его понимала.
Откуда-то Майя знала, что незнакомец обычный пастух из деревни у подножия. Знала она, что матушка его была знахаркой, обладала искоркой магии. Эта же искра билась в его сердце. Но люди так скудны в своих знаниях. Искра бесполезна, если не уметь раздуть из нее пламя.
Эти мысли зажигались в сознании Майи одна за другой, словно кто-то мазками выводил в ее голове общую картину.
Этот юноша уже не первый день приходит в храм и на коленях просит у верховного народа помощи.
— Прошу тебя, Ангел… Помоги мне! Король троллей похитил их! Он сожрет их! Помоги спасти детей! Я заплачу тебе этой шкурой! — протянул юноша белую овечью шкуру. — Это всё, что у меня есть. Но если этого мало, я заплачу тебе жизнью. Лишь прошу, дай мне силу спасти детей! Вернуть сестру…
Упоминание сестры отозвалось в груди Майи тревогой и теплом одновременно. Она поняла боль юного пастуха. И ледяной ужас, что завел его так далеко. Он не шутил, предлагая свою жизнь. Он был готов на всё ради спасения сестры. И это впечатлило Ангела. Храбрость слабого смертного восхитила до глубины души.