Майя и Эльдар переглянулись — это тоже не упоминалось в учебниках.
— Но мы росли в одном приюте, и они были мне как братья. — Основательница с нежностью вспомнила друзей. — Им охотней давали заказы, поэтому я обучила их магии самоцветов, и мы вместе путешествовали по Чарогорью. Мы, три сироты, мечтали создать свою гильдию. Свой дом…
Призрак замолчала, улыбка испарилась с ее лица.
— Но мечта не сбылась, — произнес Эльдар. — Началась война.
— Король призвал всех молодых и зрелых мужей на битву с супостатом. У меня никого не было кроме моих двух балбесов… Я не могла отсиживаться в укрытие, пока моя семья сражается. К тому же, это был шанс получить признание моих талантов в чародействе.
— Вы притворились мужчиной, чтобы попасть в войско короля, — догадалась Майя.
Она знала про законы в те времена. Раньше строго настрого запрещалось брать женщин на войну, а нарушителей казнили.
— В магическом обществе, если ты носишь бороду, открывается очень много дверей. Правда и ложь — два острия одного моего меча, которым я служила Чарогорью, — с чувством достоинства заявила призрак.
У Майи кружилась голова. Она рассматривала Первую Основательницу с упрямо вздернутым подбородком и думала, какая же странная вещь — история. Как океан, где никогда точно не знаешь, что скрыто за пучиной времени. Или как кривое зеркало, в котором многое искажено иди преувеличенно. У всех свои причины играть роли. Даже самый знаменитый маг Чарогорья — великий герой и легенда — носил маску.
«Мне пора перестать удивляться, что все вокруг не те, кем кажутся», — подумала Майя.
Голос Заклинательницы Рубинов вырвал ее из мыслей.
— Ты мой потомок, — обратилась она к Эльдару, — я чую в тебе мое пламя. Так зачем призвал меня в этот мир, где время мое давно истекло?
Эльдар опомнился и поклонился в почтении.
— Мое имя Эльдар Яхонт Красный. Я бы не стал тревожить ваш покой без веской причины, миледи. Мне нужно знать правду об Армии Тварей, которую вы уничтожили пять веков назад.
— Не уничтожили, а остановили, — по привычке исправила Майя.
Основательница внимательно глянула на нее. Девушка тоже спешно поклонилась — от удивления она забыла про вежливость.
— Юная ведьма очень внимательна к деталям. Но я не зря сказала, что правда и ложь — один мой меч для защиты Чарогорья. Правда об Армии Тварей была не утеряна, а сокрыта по моему приказу.
— Прошу доверить нам эту тайну, — шагнул вперед Эльдар. — Даю слово, что использую ее в защиту Цветоча.
— Ты слишком молод, но уже просишь такую ношу. С чего мне это делать? С того, что все остальные Яхонты Красные мертвы?
Эльдар вздрогнул и застыл. Майя удивленно смотрела на призрак: откуда она знает о пожаре Рубинового замка?
— Я слышала твою душу, — напомнила Основательница. — Слышала, как они кричали, пока горели их тела. Видела, как плавились стены, которые я так старательно возводила и укрепляла весь остаток жизни. Я завещала своим потомкам оберегать город, оставила им знания и силу, дала им лучшую защиту, которую могла создать. Но все это перестало иметь значение, когда ты взял проклятье Маскарона и принес в мой дом. И ты просишь меня доверять тебе?
Эльдар побледнел. Увидев боль, проступившую на его лице, Майя загородила его от призрака быстрее, чем осознала.
— Вы не знаете всего! Он был ребенком, а Маскарон обманул его.
— Да, ведь Маскарон знаменитый мастер лжи, — сухо заметила Основательница. — Все это знают. Даже дети.
— Майя, не надо… — выдохнул Эльдар. — Не вмешивайся…
— Я не буду молчать! — остро глянула на того Майя и резко повернулась к призраку. Глаза ее блеснули зеленым огнем. — Может вы и великая чародейка и в прошлом выиграли войну, но вы не имеете право осуждать Эльдара. Он всегда сражался за свою семью и честь вашего имени! А если хотите кому-то высказать претензии, высказывайте мне. — Майя выровнялась перед Основательницей, сжав кулаки. — Это меня короновал Маскарон для новой войны.
Эльдар вылупился на Майю и побелел еще пуще. Майя и сама понимала, что ее откровение едва ли улучшит их положение. Но лучше пусть Основательница переключится на нее и перестанет мучать Эльдара. А там Майя придумает, как дать отпор призраку. Однажды ей уже пришлось сражаться с приведеньями-рыцарями, и если на то пошло, она примет бой с духом чародея.
Если Основательница и удивилась признанию, то виду не подала. Ничего не дрогнуло на ее бледно-призрачном лике.