Она подняла его за ворот зеленого жилета, как щенка, и уверенно пошла на берег. Так под недовольное сопение нового спутника она продолжила путь по туннелю. Воздух становился холоднее, Майе казалось, что она уходит все глубже под землю.
Легкий туман медленно полз по стенам, подобно щупальцам. Когда Майя проходила мимо, он слегка начинал тянуться к ней, приобретая образы рук, и девушка спешно отмахивалась от него, рассеивая облачные комки. Впереди давно слышались шум и музыка.
Она вышла к перекрестку.
— Куда теперь? — спросила Майя мухоморного (так она прозвала про себя карлика).
— Ты можешь пойти вперед, — ухмыльнулся человечек, — можешь пойти направо или налево. А хочешь, сверни назад — все равно не избежать тебе кровавый парад.
— Стихами любим говорить, — отметила Майя. — Тогда вот тебе проза жизни: вернусь назад и поставлю тебя на письменный стол. Как раз хотела себе подсвечник.
Мухоморный что-то недовольно проворчал, но без рифмы ответил, что самый короткий путь через самый крайний туннель слева, через кухню. Майя свернула и вскоре наткнулась на потертую красную дверь. Девушка осторожно заглянула во внутрь. Тут же в лицо ей ударил горячий воздух и запах острых специй и чего-то еще, что Майя не сразу узнала. Поморщившись, она пошла по узкому коридору, где клубился пар.
Ее тело быстро вспотело. На лбу проступили капли пота. Она раздраженно развернула к себе мухоморного.
— Если ты меня снова путаешь, я никогда не сниму с тебя заклинание. И быть заключенным тебе в собственном теле вечно.
Было немного стыдно угрожать тому, кто меньше тебя в несколько раз. Но жизнь Мира Теней отражалась на Майе, оставляя свой отпечаток. Слова ее становились все чаще резкими, отработанный голос сквозил прохладой, а жестокие зрелища вызывали все меньше ужаса.
Так зайдя в просторное помещение с очагом посередине, Майя испытала не столько страх, сколько сдержанное отвращение. Запах при входе, который показался ей знакомым, был от крови. Здесь она встречалась везде: пятнами на полу и стенах, капала с блюд и кипела в котлах.
По кухне, где отсутствовала всякая вентиляция, сновали фэйри, таща котлы и подносы с освежеванными тушками крыс, блюда с пирожками и фруктами, бочонки вина.
У Майи от жара и удушающих запахов закружилась голова. Она миновала старого брауни, втыкающего иголки в круглые шоколадные конфеты. Чуть дальше свежевал мелких зверюшек коренастый мужчина с серой кожей. На его лысой голове росли спиральные рога, а руки покрывали татуировки терновника. Мясник смерил девушку взглядом. Майя напряглась. Он явно прикидывал: она посетитель или новый продукт для готовки.
Впереди раздался крик, и Майя рефлекторно сплела заклинания. Из-за стола впереди выбежала девочка лет четырех. За ней выскочил лохматый фэйри в фартуке и потянул к ней огромные лапищи. Майя подалась вперед, направив заклятие в монстра. Остановило ее только то, что он уже схватил девочку и поднес ее над котлом. Малышка вскрикнула и рассмеялась.
Фэйри закружил ее, пока та хохотала. В ее рыжих косах блестели цветные камушки и сухие цветы. Заметив Майю, лохматый напрягся и опустил девочку.
Малышка подошла к Майе, игриво улыбнулась, поманила ручкой и скрылась за небольшой дверью в стене. Озадаченная Майя поспешила за ней. Мохнатый фейри мрачно посмотрел ей в след черными глазами.
В новом коридоре дышать стало легче. Вытерев взмокший лоб, Майя спешно пошла прочь от кухни, похожей на пекло.
Майя шла по коридору, где продолжали суетиться слуги с чистыми постелями, свитками и серебряными графинами.
— Уже почти дошла девчушка, — отозвался мухоморный, — спеши быстрей попасть в ловушку.
Майя покосилась на человечка. Снимать с него чары ей хотелось все меньше.
Следующий зал оказался чем-то, похожим на трапезную. Здесь находились длинные столы, заставленные разнообразными фруктами и блюдами в серебряной посуде. Стоял гул, через который еле пробивались звуки скрипки. Сидя за столами, на столах или под столами фейри разных форм и размеров смеялись и играли в загадки.
Один юноша фейри с козлиными ногами и горящими от вина щеками пел неприличную песенку двум хохочущим соседкам-сильфам со стрекозиными крыльями. Гоблин погрузился лицом в зажаренного поросенка и выедал его изнутри, как голодный волк. Несколько красивых пикси танцевали на столах, дразня зрителей полуголыми телами.
На Майю встречные взирали с любопытством, иногда хитро щурясь, иногда небрежно отводя взгляд, словно смертная девушка не заслуживала их внимания больше, чем на секунду. Майя поправила капюшон, хотя понимала, что прятать лицо бесполезно — ее человеческий запах одежда не скроет.