Пока они перекусывали, Майя рассматривала арочный потолок и свисающую с него грязь. Как не странно, аппетита ей это не портило. Она вообще на удивление спокойно переносила их прогулку по подземным ходам. Совсем не так, как в первый раз, когда пришла сюда с Эльдаром.
Жизнь в подземелье у Маскарона научила ее не опасаться темных пустых коридоров. В конце концов, опасаться стоило бы, если бы эти коридоры не пустовали, как было в Арене…
— Надеюсь, с другими командами всё хорошо. — Майя отламала кусочек бутерброда для Каролины, сползшей ей на колени.
— Вам не стоит волноваться. Эльдар живучей таракана и свою команду при необходимости вытащит. А ваши сокурсники под опекой госпожи Роксан. Тут я даже комментировать не буду, — дернул бровью декан. — Бедолага тот подземный монстр, который решит перекусить Селеной… Земля ему пухом.
Майя усмехнулась.
— Вот и хорошо. Только они больше мне не сокурсники. — Она откусила бутерброд.
— Вы еще числитесь адепткой Академии, — заметил учитель. Он сидел в своем неизменно белом костюме, однако поверх накинул черный плащ. От этого его белые зачесанные назад волосы казались еще светлее, как снег среди копоти.
— Это не важно. Я не вернусь обучаться в Тайлогос.
— Почему? — искренне удивился профессор. В одной руке он держал флягу, из которой запивал крекеры.
— Ну как бы… Я пропустила летнюю сессию. И не уверена, сходится ли за уважительную причину попытка развязать в королевстве войну… Это все-таки не так серьезно, как грипп.
Профессор Белозор усмехнулся.
— Как приятно, что вы не потеряли чувство юмора в логове монстров.
— Что вы! Мое правление там — одна сплошная шутка, — фыркнула Майя. Но спустя секунду на ее лицо помрачнело. — Я не вернусь в Тайлогос. Мне больше не место здесь. Я сожгла все мосты, когда решила стать хозяйкой теней.
— Но вы здесь. С людьми, которые рады, что вы вернулись. Как видите, вы недооценили стойкость некоторых мостов. — Майя подняла взгляд на декана. Между ними стояла ведьмина свеча, и девушка видела ее мягкий свет и свое отражение в черных очках учителя. — Даже отказ Эльдару не причина уходить из Академии.
Майя застыла, уставившись на декана.
— Он рассказал вам?!
— Нет, я услышал вас в коридоре. Не подумайте, я не специально подслушал, — спешно заметил учитель.
Щеки Майи вспыхнули от стыда, пока в груди все похолодело от ужаса. У их ссоры был свидетель! Какой кошмар…
— Кто еще знает?
— Я никому не говорил.
Майя выдохнула, но затем настороженно глянула на чародея.
— Вы удивлены моим ответом?
— Не особо. После всей этой истории с венцом я бы на вашем месте тоже не спешил надевать новые украшения и давать клятвы.
— Эльдар ничего плохого не сделал, — мотнула головой Майя. — Дело не в нём… А во мне и Аллане.
Майя сжала недоеденный бутерброд. Аппетит вдруг пропал.
— Я лишь могу предполагать, через что вы прошли в плену Моргана и Маскарона, — подал тихий голос учитель. — И хоть вы стараетесь это скрыть, вы вернулись уже не той девушкой, которую мы знали.
Майя сжала губы. Она не видела глаз профессора Белозора, но чувствовала его пристальный зеркальный взгляд. Иногда ее пугало, как много он видит через свои черные очки.
— И как вы думаете, кем я вернулась? — Она остро глянула на чародея, желая услышать ответ так же сильно, как и опасалась его.
— Это вам решать. — Учитель отставил флягу. — Но могу сказать, вы никогда еще не были так похожи на профессора Семироза.
— Возмужала и бурчу больше? — насторожилась Майя.
Профессор усмехнулся.
— Вы стараетесь всех защитить. Слишком стараетесь.
— Это хорошо или плохо?
Декан слегка склонил голову, его очки блеснули в полумраке.
— Вам виднее.
***
За остаток дня команда Майи так и не обнаружила ничего примечательного в заброшенных туннелях. По дороге назад девушка всё прокручивала в голове слова учителя.
Она вспомнила, как стояла утром перед зеркалом и смотрела на знакомые голубые глаза, черные волосы и заостренные скулы. Чародейку в отражении можно было назвать красивой, вот только был в ней какой-то надлом. Что-то, что видно отличало ее от юной девушки, только приехавшей в этот город год назад. Холодный острый взгляд, губы сжаты.
«Я и вправду стала похожа на отца», — осознала Майя, испытывая к этому смешанные чувства. Чародей Семироз не всегда был хмурым и замкнутым типом. В памяти из глубокого детства он много улыбался, смеялся и показывал свои чувства, целуя ее в макушку, кружа на руках или громко смеясь, когда она каталась у него на спине.