Она видела угрозу в Моргане и Маскароне, но теперь осознала, насколько опаснее для нее мог оказаться Эльдар. Он имел над ней власть, о которой даже не догадывался. И для этого ему не нужно цепей или зачарованных венцов — сила, что связала ее с ним, крепче любого металла или магии.
— Прости, — вдруг сказал Эльдар, опуская к ней взгляд.
— Нет, я сама хотела…
— Прости за то, что накричал на тебя в тот раз. — Он выровнялся и взволнованно сглотнул. — Я не должен был упрекать тебя за то, что вас связывает с Маскароном. На самом деле поэтому я так взбесился… Я знаю, каково быть рядом с ним. Знаю, как в его игре легко забыть обо всем на свете.
Он не стал продолжать мысль, но Майя и так поняла, о чем он промолчал. Она вспомнила мальчика из зеркала с большими синими глазами. Его восторг при взгляде на мага в маске, учившего его первой в жизни магии. Так может радоваться только ребенок — с открытым нараспашку сердцем.
«Думаю, я любил его. Любил, как учителя и… как друга».
Майя помнила с какой болью Эльдар говорил о своей ошибке. Вернувшись в Академию, она не ждала, что кто-то поймет ее чувства к Аллану. Очень трудно объяснить, за что ты полюбил жестокого монстра. Но не учла, что Эльдар и так знает. Забавно, что маг в маске стал еще одной тайной, понятной только им двоим.
— У нас тут прямо секретный клуб кинутых Маскароном, — ухмыльнулась она.
Эльдар хмыкнул.
— Я больше не буду спрашивать, что между вами было, — сказал он. — Ты здесь, и это для меня самое важное.
Она заметила, как он сжал пальцы на песке: сейчас он пытался убедить себя не меньше, чем ее.
— Я не была с ним… так близко, как с тобой, если ты об этом.
Эльдар удивленно на нее посмотрел.
— Да?
Майя кивнула, и его губы расплылись в неприкрытой радостной улыбке.
— Убери это лицо, — потребовала она, не зная, почему его реакция так смутила ее.
Эльдар попытался не улыбаться, но явно старался недостаточно: краешки его губ так и тянулись к ушам. Она закатила глаза. И словила себя на мысли, что давно ей не было так спокойно. Здесь они спрятаны от всего мира, как в маленьком уютном оазисе только для них двоих.
— Играть во власть было тяжело, но если скажу, что мне совсем не нравилось, совру, — тихо произнесла она. — Какая-то часть меня осталась в подземелье Арены. Я не могу сказать, что хочу вернуться, но понимаю, что его мир — теперь часть моего мира.
Эльдар склонился к ней.
— Мне жаль, что я впутал тебя в эту войну.
— Ты?
— Он затянул тебя в свою извращенную игру, потому что я не смог держаться от тебя подальше. Мне следовало догадаться, что он решит использовать это.
— Ты думаешь, он короновал меня из-за тебя, — поняла Майя. — Эльдар, это не так!
— Брось, я не поверю в его список Темного Князя. И даже не поверю в то, что выбрал он тебя из-за победы над Лесаной. Он знал, как насолить мне. И должен признать, превосходно справился.
Майя нервно крутила уголок пола плаща. Она понимала: чем выше солнце, тем меньше у нее времени на раздумья. Как только они выйдут из оранжереи, их снова с головой поглотит борьба за город. И неизвестно, когда они вновь останутся наедине.
— Эльдар, — произнесла она и откашлялась — от волнения в горле пересохло. — Маскарон… Он так или иначе забрал бы меня. Хотя он был рад вместе с тем досадить тебе. — Она сделала паузу, собираясь с духом, и приоткрыла три звездообразных пятнышка над сердцем. — Дело в том, что у Аллана на груди есть такие же шрамы…
***
Открыть кому-то сокровенный секрет, тоже самое, что сыграть в лотерею, поставив все на кон. Ты подкидываешь кости и уже не можешь отменить свой ход. Только надеешься, что ставка того стоила.
Она рассказала Эльдару всё: про сделку матери с Маскароном, про назначенную плату, про похищение в детстве и свое собственное отчаянное желание обрести дар. И еще про то, как это желание вдруг исполнил самый скверный маг города.
После ее слов повисла пауза. Оранжерею уже освещал рассвет, и она напряженно следила за выражением Эльдара. Только тот опять натянул непроницаемую маску — ни один мускул на его лице не дрогнул во время ее рассказа.
Она вспомнила одну из тех фраз, которые взрослые любят говорить детям, как мудрое наставление: даря кому-то свое доверие, ты даешь человеку в руки кинжал. Им он может тебя защитить или уничтожить.
Майя уже носила не один шрам от этого кинжала.
В ожидании секунды растянулись в вечность. Она с затаенным дыханием смотрела на Эльдара. Раскрыв ему все карты, она отдала свою жизнь ему в руки.