Он закрыл лицо руками. Майя беспокойно смотрела на опустившего плечи отца. Таким подавленным она не видела его со времен маминой смерти.
«Вы стараетесь всех защитить. Слишком стараетесь».
Слова декана лекарей всплыли в мыслях Майи, и теперь она поняла, к чему учитель заметил про ее схожесть со старшим Семирозом.
Ей стоило догадаться раньше, какова была глубина разочарования отца, когда он понял, что Академия связана с ловушкой мага. Конечно, он никак не показал свой ужас и держался спокойно и собранно, как будто ничто не могло его выбить из колеи. Но кому как не ей знать, что отец не склонен показывать свои настоящие чувства и обычно молча несет страхи и тревоги в себе.
Последние два месяца Майя полностью сосредоточилась на войне, чтобы спрятать собственное отчаянье. Но теперь впервые задумалась, не делал ли сейчас тоже самое отец?
С момента ее возвращения в Академию она ни разу так толком не поговорила с ним. Только о врагах, только о проблемах. Оба они так старались всех защитить, что даже не задумались, что действительно хотели друг другу сказать.
Она подошла к чародею и села рядом. Последние лучи солнца угасали за цветными витражными окнами, смазывая тени в зале.
— А я рада, что ты построил Тайлогос, — сказала Майя. — Год учебы здесь один из лучших в моей жизни.
— Тебя тут чуть не принесли в жертву, — напомнил ректор.
— По общей статистике не такая уж редкость в магических академиях, — пожала плечами Майя. — Чаще только травятся приворотными зельями.
Отец задумался и согласно кивнул.
— Но не под каждой академией спрятана адская мастерская, — выдохнул профессор Семироз.
— Маскарон ловко всеми нами сыграл, — не отрицала Майя. — Но партия еще продолжается. И следующих ход за нами.
Она посмотрела на сгущающийся сумерки за стрельчатыми окнами. Раньше она просыпалась как раз в такое время — час теней и мрака.
— Я никому это не говорила, но в подземелье Арены я жила в постоянном страхе, — вспомнила она. — По ночам там устраивали кровавые пиры, на которых я видела такое… — Майя замолчала, не желая вспоминать жуткие шабаши. — Знаешь, что помогало мне держаться, когда казалось, что я больше не вынесу? — Профессор следил за ней, тени на его лице сгустились и смазали черты. — Я напоминала себе, что дочь одного из сильнейших чародеев города. Вспоминала, как ты раз за разом уходил ночью во мрак и защищал Чарогорье. Ты прошел через столько боли и кошмара, но не сломался. Думая о тебе, я не могла позволить себе уступить всем этим тварям вокруг. Я пообещала себе бороться, какая бы густая тьма не окружала меня.
Ректор сжал рукоять меча и отвел взгляд.
— Мне жаль, что тебе пришлось через это пройти. Я не смог уберечь тебя… Юта бы мне это не простила.
— Уж мама точно не стала бы тебя упрекать, — сдержанно заметила Майя, но увидев озадаченный взгляд отца, поспешила сказать: — Ты смог защитить меня больше, чем думаешь. Прямо здесь ты учил меня сражаться и выживать. Я бы не смогла зайти так далеко, не смогла бы выдержать так много, не подготовь ты меня.
Ректор не успел ответить, дверь зала открылась, и к ним заглянула госпожа Роксан.
— Профессор Семироз, мы вернулись.
— Наши что-нибудь? — Мужчина поднялся со скамейки.
— Увы, пока в подземелье следов темной магии не обнаружено, — отрапортовала она.
Ректор приказал собрать всех в библиотеке. Когда дверь за воительницей закрылась, он опустил глаза на дочь.
— Надо идти. — Сказав это, отец, однако, не сдвинулся с места. Майя не сразу поняла, почему он так неловко на нее смотрит, и только потом догадалась.
— Я никому не скажу, в чём ты мне признался, — пообещала она. — Хотя испытывать в такой ситуации страх вполне нормально.
— Не всем обязательно знать, что у меня есть человеческие чувства, — сдержанно заметил ректор.
Майя усмехнулась и, приняв протянутую руку отца, поднялась.
Уже на полпути в библиотеку она рискнула выяснить последний щепетильный момент, пока они наедине.
— Ты так и не сказал, что думаешь про Эльдара.
Профессор Семироз тут же свел брови и упрямо выдвинул подбородок вперед.
— Могло быть и хуже, — спустя паузу буркнул он. — Не самый сложный случай из твоих кавалеров.
Майя легонько толкнула отца в плечо, но благодарно улыбнулась. Похоже, он сможет это принять.
— Помни, наш настоящий враг за этими стенами, — уточнила она. — И, быть может, под этими стенами.