— Это для нас не новость, — заметил Магистр.
— Да, но это важно, ведь прежде, чем стать темным магом, Маскарон был зодчим у своего народа. Тем, кого мы сейчас называем архитекторами.
— Маскарон горазд не только разрушать? — удивилась Зиневра Трилуна.
— У нас нет времени играть в загадки, девчонка, — проворчал глава шпионов. — Просто скажи, где мастерская.
Майя остановила на нем холодный взгляд.
— Вы на нее смотрите.
— Где именно? — Быстрые глазки Министра Эха бегали по карте. — Вы ничего не выделили. — Ему явно дико не нравилось что-то не знать.
— Потому что выделять придется весь Цветоч. — Когда маги подняли на нее озадаченные взгляды, Майя не удержалась и несколько секунд любовалась их растерянными лицами. Они знали куда меньше, чем думали. Как и власть их оказалась куда ограниченнее.
— Объясните, что всё это значит, юная леди? — заинтриговано смотрел на Майю фонарщик поверх очков-полумесяцев. Теперь, зная, что он дядя Стефана, она увидела их сходство в разрезе глаз и линии губ. Он и Зиневра Трилуна были единственными в Совете, кто вызывал у нее симпатию.
Майя развернула один из свертков. Это оказался план Академии с изображенными на нём магическими потоками. Она закрепила чертеж на краю карты города, в конце Рубинового Бульвара. Затем развернула еще два свертка: план здания Арены и план Оперного Театра. Поверх их формы тоже навели самые крупные магические потоки.
— Теперь смотрим на проклятье Маскарона, — произнес профессор Семироз. Он показал обратную сторону маски с магическим кругом.
Зиневра ахнула, прикрыв рот руками. Все остальные еще более растерянно молчали.
— Оперный Театр, Зеркальная Арена и Академия, — продолжила Майя, — построены так, что их форма сверху образовывает три главные руны заклинания. Это делает весь Цветоч огромным магическим кругом. Ловушка Маскарона — сам город.
Поднялся гул. Министры изумленно что-то восклицали, глядя на карту и чертежи зданий — в их глазах плескалось неверие.
— Как такое возможно? — хмурился Магистр. — Вы уверены, что это не простое совпадение?
— Если присмотреться, то в бульварах и дорогах города можно увидеть узоры всего магического круга из маски, — сказал ректор. — Когда мы проверили на картах магические линии под Цветочем, то выяснили, что они как раз проходят под этими дорогами.
— И как вы это поняли, профессор Семироз? — склонился над схемой города фонарщик, придерживая очки-полумесяцы.
— Это поняла Майя. — Чародей, положив руку на плечо дочери. — Она нашла мастерскую.
— Как занятно, — глянул на нее дядя Стефана. — Будьте любезны, юная леди, просветите нас. Потому что пока мы мало что понимаем. Выходит, Маскарон планировал это с самого основания города?
— Первые жители Цветоча — простецы, которых три Заклинателя освободили от проклятия. Но когда город строился, жителям приходили его образы во снах. Даже Первый Яхонт Красный отметил, что между спасенными была связь. Пока они были монстрами, их разум управлялся маской. Готова поспорить, часть этой связи осталась и после снятия чар. Маскарон приходил в их сны и внушал будущий вид города, так как внушил образ для постройки Тайлогос.
— Верно ли я понял, — подал голос беловолосый маг. — Маскарон построил этот город, а затем избавился от замков Основателей, чтобы поместить на них три руны заклинания?
— Да, ему нужны были три Источника, — кивнула Майя, упираясь руками на край стола. — С их помощью Заклинатели в прошлом остановили Аллана. Он же увидел в их приеме возможность для своей новой войны. Можно было подумать, что он разрушал дома Заклинателей из мести, но в этом преследовал и практическую цель. На их месте возвели Арену и Театр. Постройка Академии замкнула магический круг. Сейчас у всех трех зданий есть башни, а это одно из сильнейших оружий магов прошлых веков. У Оперного Театра это Поющая Башня. У Стеклянной Арены — шахта магического лифта, что является второй вышкой города. У Тайлогос это центральная башня.
— Невероятно, — только и выдохнул фонарщик, мотая головой. — Просто невероятно! Как вы это поняли?!
Майя вспомнила все те моменты, когда Маскарон неосознанно давал ей подсказки. Зеркала в его спальне, где всегда первыми вспыхивали три самых крупных здания города. Она думала, так он следит за жителями, но на самом деле он наблюдал за своими творениями. Вспомнила, как он поделился, что для него город «послание, которое можно прочесть только с небес». Его забота о Цветоче никак не вязалась с его ненавистью к людям. До этой ночи.