И у нее только одна попытка. Если ошибется — потеряет всё.
Без предупреждения она кинула маску прямо под ноги Хрип-Костелому. Тот уставился на артефакт. Секунды его замешательства хватило: Майя стремительно бросилась к нему. Одной рукой схватила его клинок и крепко сжала, убирая с дороги. Зазубрины впились в кожу. Игнорируя боль, Майя со всей силы ударила вампира в переносицу кулаком.
Послышался хруст. Страж завопил, отпуская клинок и хватаясь за нос. Перехватив меч за рукоять, Майя направила его в изумленного вампира.
— Ты сломала мне нос, стерва! — завыл страж. По его лицу текла черная кровь, изогнутый нос стал еще кривее.
— Тебе же нравится хруст, — холодно заметила Майя. — И крик. — Она пошла на вампира, тот попятился, пока не уперся в стенку. Майя прижала острие к его груди. — Почему бы тебе не покричать как те, кого ты мучал? — процедила она. Ее глаза вспыхнули зеленым пламенем.
Лицо вампира вытянулось, став сценой ужаса и… неверия. Девчонка, которую он последний раз видел едва живой, с заплаканным лицом и страхом в глазах, смотрела на него безжалостно. Она уже вынесла ему приговор.
Майя с силой вдавила клинок. Острие вошло в грудь, до самого сердца. По мечу пошло зеленное пламя.
— Не-ет! — завопил Хрип-Костелом. Он стал царапаться и вырываться, стараясь вытянуть оружие.
Но Майя давила со всей силы, не позволяя нелюдю освободиться. Зеленый огонь с клинка перешел на тело стража. Только тогда девушка резко вынула меч. Вампир рухнул на землю, продолжая кричать и извиваться. Его плоть сгорала так же быстро, как сухая бумага. И через какое-то время на земле лежали лишь догорающая одежда и пепел.
Несколько секунд Майя смотрела на остатки вампира. Она впервые лишила жизни того, кто выглядел, как человек. Кто когда-то был человеком… хотя и отвратительным.
Сзади послышались шаги. Майя обернулась и увидела Касса, убегающего по галерею. Сердце ее пропустило удар — он уносил маску. Маску, которую она выпустила из рук, чтобы застать Хрип-Костелома врасплох.
— Стой! — крикнула Майя, срываясь с места.
Когда она запрыгнула обратно в галерею, Касса и след простыл. Командир скрылся в коридорах замка, прихватив артефакт.
Майя чертыхнулась. Она так сосредоточилась на схватке с Хрип-Костеломом, что не заметила, как Касс подкрался и схватил маску!
Девушка кинулась искать командира. На полу галереи лежали осколки и куски камня. Стены покрывали трещины от проклятий. Пройдя вглубь коридора Майя обнаружила два тела наемников в крови. Отец расправился с ними. Но самого его нигде не видно.
Из глубины замка донесся грохот. В музее, как определила Майя.
Она заколебалась. Ей стоило искать Касса, пока тот не ушел далеко. Но отец сейчас сражается с Морганом.
«…сегодня великий стиратель Семироз будет повергнут!»
Майя сорвалась с места и понеслась в музей. От мысли, что она может опоздать, по жилам змеей расползался ледяной страх.
В музее царил разгром. Когда Майя осторожно заглянула в зал, на полу лежали осколки от разбитых витрин. Манекены в старых одеждах повалены, посуда и древние артефакты побиты. У витрины с посохами лежал наемник с остекленевшими глазами. Последний из отряда убийц, которые явились с Морганом.
Из зала зоологии донесся новый взрыв и звук разбитого стекла. Майя поспешила в соседнее помещение, стараясь ступать как можно тише. К замку прибыло много карет. Как скоро новые наемники сбегутся на шум борьбы, вопрос времени.
В лунном свете, проникающем через высокие стрельчатые окна, проступали две фигуры. Ректор и Морган наставили друг на друга оружия и тяжело дышали. Увидев, что отец цел, Майя почувствовала облегчение.
— Это бесполезно, Велизар, — заявил рыцарь. Его светлые волосы растрепались и упали на лицо, белый плащ помялся. — Хватит сопротивляться. Мои люди сейчас наверняка убивают глупцов, которые пошли за тобой. Что собрался сделать мой слуга с твоей дочерью, даже нет смысла говорить. Ты сам знаешь Хрип-Костелома и его методы работы с милыми девочками.
Профессор Семироз сжал рукоять меча. На секунду в его глазах промелькнула черная ярость, но он быстро взял себя в руки.
— Майя теперь темная ведьма, а не милая девочка, — произнес чародей. К удивлению Майи, в его голосе не было прежнего сожаления или горечи. Зато проскользнуло нечто иное. — А еще она моя дочь. С твоей ручной крысой как-нибудь справится. А я расправлюсь с тобой, выродок, за то, что посмел прикоснуться к ней.
От перемены на лице профессора у Майи побежали мурашки. Тон ректора сквозил незнакомыми нотками. Слишком безжалостными.