— Я вытащу стрелу, — сказал Эльдар, разделив подозрения Майи.
— Но потечет кровь.
— Да, но не уверен, что безопасней оставлять стрелу в его теле. Приготовься зажать рану.
Майя кивнула. Сотворила в воздухе огонек, чтобы лучше видеть в ночной темноте. Вид раны отца скрутил в животе ледяной ком. Она оторвала рукав туники, приготовившись использовать его, как бинт.
— Держи его, — посоветовал Эльдар, нависая над ректором.
Майя схватила отца за плечи. Юноша взял стержень и резко выдернул. Профессор вздрогнул, широко открыв глаза. Затем обмяк, снова потеряв сознание. Майя зажала рану, из которой хлынула горячая кровь вперемешку со скверной. Эльдар изучал стрелу, пытаясь выяснить, с чем они имеют дело.
— Этот наконечник. Он прошел через щит отца, — вспомнила Майя. — Моя защита тоже не сработала. Так почему стрела сгорела от твоей молнии?
— Это кровь, — сказал парень. — Это острие из крови.
Только когда Эльдар произнес это, Майя различила, что алый наконечник сделан из кристаллизованного материала. Сердце пропустило удар. От догадки в шраме на руке заныло.
— Это твоя кровь, Майя? — спросили со стороны.
Майя и Эльдар повернулись на Маскарона, о котором уже успели забыть.
— Что ты знаешь об этом? — нахмурилась девушка. Она как-то рассказала Аллану, что сделал с ней Морган в Пожирателе Судеб.
— Если это твоя кровь, то понятно, почему ни ты, ни твой отец не остановили стрелу, а Яхонт смог. Он вам не кровный родственник. — Увидев, что его внимательно слушают, маг охотней продолжил: — Потому нельзя давать свою плоть или волосы кому-то. Есть множество способов использовать их против хозяина. Кровь тянется к родной крови. Это древняя и мощная магия. Она всегда бьет в цель.
Майя вспомнила кровавые розы, застывшие на ее теле. Так Морган высек из них наконечники для стрел? Хрип-Костелом это проклятие имел в виду? Оружие, сделанное из ее крови?
— Я никогда не слышала о подобном.
— Я слышал, — подал голос Эльдар. — Лесной народ знает цену крови. Я взломал замок кабинета твоего отца с помощью твоей крови. Примерно по тому же принципу можно создать оружие, что пробьет магическую защиту своего хозяина или близкого по крови.
— Это очень сложная магия даже для чернокнижника, — произнес Аллан. — Этот Северин Морган, похоже, хорошо натаскан в темном колдовстве.
Майя посмотрела на мертвенно-бледное лицо отца.
— Как ему помочь? — в сердцах спросила она. — Я могу попробовать отдать ему свою кровь. Я уже так делала. Отдам сколько нужно!
— Сейчас это не поможет. Посмотри на кровь, которая выходит из раны. В ней слишком много скверны, — сказал Маскарон. — Проклятье уже в его сердце.
— Тогда что делать, Аллан?! — крикнула Майя.
Маг мрачно молчал. Решив, что он отказывается ей помогать, она повернулась к Эльдару и застыла от ужаса. Он смотрел на нее так же, как Аллан. У обоих взгляд говорил: «Мы не знаем, как помочь».
— Нет… Нет-нет-нет! — выпалила она. Перед глазами плыло. Голос сорвался. — Я не дам папе умереть!
— Майя… — Профессор Семироз открыл глаза.
— Ты слышишь меня, — склонилась к нему девушка.
Чародей посмотрел на нее так, что она осознала: он слышал всё. И понимал, что происходит.
— Ты снова назвала меня так. Думал, уже не назовешь…
— Что?
— «Папа», — слабо улыбнулся чародей. — Ты так семь лет не звала меня.
— Потерпи немного. Я что-нибудь придумаю… Я придумаю… — Горло сжали слезы. Майя с трудом могла говорить. — И потом буду называть тебя только так. Лишь потерпи, умоляю! — Она сжала липкую ткань на ране. Темной магии в вытекшей крови оказалось столько, что ее испачканные пальцы жгло. Словно в них впивались ядовитые шипы.
Неужели такую же боль сейчас чувствует отец в груди?
— Майя, посмотри на меня… — Девушка оторвала взгляд от раны. Мужчина с усилием поднял руку и коснулся лица дочери. — Ее глаза… Я так рад, что у тебя ее глаза. Прости, я не уберег вас… Прости меня.
— Тише-тише. Не трать силы. — Майя сжала его ладонь. Даже сквозь его перчатку она чувствовала, как холодна его рука. — Потерпи, мы отвезем тебя к профессору Белозору. Ты же такой сильный. Ты самый сильный. Ты же…
— Майя, не воюй с ним. — Отец закашлялся. Каждое слово ему давалось с большим трудом. — Не воюй с Морганом. Уходи из города… Я не хочу, чтобы ты…
Чародей прерывисто выдохнул, рука его обмякла и упала. Глаза остались смотреть на Майю. Но теперь ее не видели.
— Папа? — позвала Майя. — Папа!
Она звала сквозь слезы, продолжая зажимать рану. Вот только стука под ладонями больше не ощущала. Но продолжала звать, пока голос не охрип, а руки не онемели держать окровавленную ткань. Тогда она обессиленно упала на чародея и закричала.