— Не стоит так удивляться призраку в академии магии, — улыбнулся чародей. — В этом мире есть вещи поудивительнее невесомого старика. — Мужчина подставил руку, и огонек, что привел Майю, сел в его ладонь. Это напомнило девушке, что отец отлично ладил с феями, которые селились в саду у их дома. — Например, такие создания, как волшебный народец, чей мир находится на границе мира живых и духов. Они способны слышать души. Это они помогли мне явиться здесь.
Майя опустила глаза и увидела на черной рубашке чародея расплывшееся пятно крови.
— Не смотри туда, — произнес отец. — Мне не больно. Уже совсем не больно.
Майя сжала губы, поднимая глаза к лицу отца. Души умерших не идут дальше, когда у них остаются неоконченные дела или сожаления в мире смертных. Если отец здесь, то значит…
— Почему ты здесь?
— Как не странно, мне легче всего находиться именно здесь. Я думал, что это будет мой кабинет, где я столько лет сидел безвылазно. Но именно сюда меня тянуло. Это потому что здесь мы с тобой провели вместе больше всего времени за последние месяцы. — Маг улыбнулся. — Я был счастлив тебя учить. Спустя столько лет я наконец-то чувствовал, что могу дать тебе что-то важное.
— Что мне сделать для тебя? — спросила Майя, взволновано подступая к родителю. — Тебе не стоит волноваться, мы вернули Тайлогос. Твое наследие не разрушат. Замок, которым ты гордишься, будет и дальше служить городу. Я позабочусь об этом, обещаю!
Чародей улыбнулся, в глазах его отразился огонек, зависший над ними.
— Вот как ты подумала. Что я здесь из-за этого замка? А как иначе, ведь я всегда вел себя именно так… — профессор шумно выдохнул. — Прости меня за мою глупость. Я должен был сказать тебе это давно, но дурак, всё время отвлекался на какие-то дела. Не такие важные, но они никогда не заканчивались. — Его взгляд пробежался по высоким стенам, сводчатому потолку и окнам с витражами — стекло там блестело, как сложенная мозаика изо льда. — Замок всегда для меня много значил, но не он самое ценное в моей жизни. — Профессор опустил глаза на дочь. — Это ты, Майя. Ты — моя настоящая гордость. Всегда ею была. Я не хотел уходить, не сказав тебе это. Простишь ли ты меня, Майя? Простишь за то, что я такой глупец?
Майя удивленно смотрела на отца.
— Я давно тебя простила, — наконец произнесла она.
Чародей улыбнулся, тепло и немного печально. Что-то в нём изменилось. Он не хмурился, как обычно. Меж бровей нет глубокой складки, его лицо выглядело расслабленным, спокойным. Сейчас он не думал о всех тех сложных вещах, которые тяготили его при жизни.
«Уже совсем не больно».
— Грань зовет меня, — произнес отец, закрыв глаза, словно вслушиваясь в какую-то мелодию, недосягаемую слуху девушки. — Мне пора.
— Не уходи! — спохватилась она. — Если бы ты остался…
— Ты же знаешь, что я не могу остаться, — возразил отец, глянув на нее.
— Но это твой замок! — воскликнула Майя, сжимая кулаки. Она искала любой предлог, любой шанс, чтобы задержать отца здесь — рядом с собой. Эгоистично. Да. Но если бы хоть на день… Хоть на минуту… — Что будет с Академией без тебя?
Отец с сожалением посмотрел на дочь. И она поняла, что чтобы она не сказала, это его не остановит. Он неизбежно уйдет.
— Мне еще нужны твои советы. Мне еще нужны твои уроки… — Майя запнулась. Слова встали поперек горла, словно кость, когда грудь сжала горечь. — Я так много хочу тебе рассказать, — шепнула она.
— О самом важном я уже знаю, — мужчина потянулся к запястью девушки и на миг от его еле ощутимого, как дуновения ветерка, касания на ее коже вспыхнуло яркое пламя по следу ленточки. Майя подняла на отца взволнованный взгляд — он и впрямь слышал их клятвы! — Ты сделала свой выбор.
Фигура отца стала таять, словно кто-то размывал акварельный рисунок водой. Майя испугалась.
— А как же Цветоч? — воскликнула она, отчаянно пытаясь оттянуть неизбежное. — Мы еще не спасли его. Ты нужен этому городу… — в глазах стало щипать. И теперь уже не только отец, а всё вокруг поплыло.
— Уже нет — ведь у него есть ты. — Мужчина склонился к уху дочери. Голос его так же растворялся в пространстве, как и силуэт. — Вспомни, Майя. Ты знаешь, что делать…
Огонек, круживший над ними, отлетел и вдруг пространство там раскрылось, словно ширма. Майя увидела сад. Тот самый сад, что рос у их дома: с белыми розами и прудом с желтыми кувшинками. У воды стояла женщина с каштановыми волосами и голубыми глазами.
Майя замерла, потрясенно смотря на мать. На этот раз она была не подобно выцветшей фотографии, как в ту ночь, когда спасла дочь от Грани. Юта Камели стояла такой же красивой и яркой, как окружавшие ее цветы. Женщина нежно улыбнулась растерянной девушке.