Маг отстранился и вдохнул, во взгляде его мелькнуло удивление. Даже опасение. И Майя подумала, что, возможно, слишком часто кидалась на него с колюще-режущими предметами.
— Аллан… — выдохнула она.
— Майя, — тихо произнес маг, — ты жестокая женщина. Милая, добрая и все-таки самая жестокая из всех, кого я встречал. Как бедствие, постигшее меня на кануне самого грандиозного моего представления. Из-за тебя мне приходится постоянно менять свои планы.
«Для одного — яд, для другого — бедствие, — мелькнуло в голове девушки, — умеешь ты напрашиваться на комплименты, Семироз».
— Это жизнь, — пожала она плечами. — Здесь редко что идет по плану.
— Не у меня.
— Может, ты просто до этого не жил.
Маскарон удивленно глянул на девушку. Майя же старалась оставаться спокойной, хоть сейчас внутри смешались все краски чувств. И она уже не знала, злится на мага или хочет, чтобы он снова ее поцеловал. Она не помнила, как влюбилась в Эльдара. Это случилось подобно вспышке молнии, настигшей ее внезапно и неизбежно.
Любовь же к Маскарону казалась рекой. Она мерно втекала в ее сердце, постепенно пробивала себе путь в той пустыне, что осталась в душе с тех пор, как она потеряла свой прежний мир. Девушка коснулась лица мужчины, словно желая убедиться в его реальности. И обрадовалась, когда в груди отозвалось волнующим пламенем. Она все еще могла чувствовать не только злость и страх…
Маг накрыл ее ладонь своей и сжал. Сидя перед ним на столе, Майя подумала, что он обращается с ней также бережно и любяще, как со своими творениями в этой мастерской.
— Пойми же, — тихо произнес Маскарон, — сложнее всего мне воевать с Яхонтом Красным не за этот город, а за твое сердце. И мне невыносимо думать, что оно по-прежнему у него.
— Я отдала свое сердце тьме, — с ноткой горечи напомнила девушка. — Я решила сражаться и приняла цену за свой выбор. И все же не хочу… Не хочу жить только войной.
Взгляд мага потемнел. Он ласково провел пальцами по ее волосам и склонился к ее уху.
— Так позволь мне дать тебе не только ее, — прошептал он, касаясь ее кожи горячими губами.
Майя вздрогнула, когда губы мужчины спустились к ее шее, нежные прикосновения пустили по всему телу мурашки. Легким движением он вынул иглу из фибулы на вороте девушки, и бархатный черный плащ бесшумно спал с ее плеч. Бережно снял венец и отложил. Майя завороженно рассматривала тени на его лице. Маскарон всегда сам казался творением сна, и даже сейчас, чувствуя тепло тела мужчины и вдыхая его запах, Майя не могла лишиться ощущения нереальности.
Маг уже вынул заколку, и черные вьющиеся волосы упали на ее плечи. Погрузил в них пальцы и убрал назад. Зеленые глаза, которым свойственно смотреть на все свысока и презрительно, сейчас взирали на нее с трепетом, словно она некое божество.
Девушка ответно дотронулась до его волос, и только тогда заметила, что ладони у нее дрожат. Маскарон взял ее руку и начиная от локтя медленно стянул бархатную перчатку. Майя прерывисто вдохнула, увидев уродливый шрам на ладони, который так старательно всегда прятала. Но Маскарон словно не заметил его и горячо прижал ее ладонь к губам. Затем снял вторую ее перчатку и так же кинул на пол.
Майя провела руками по груди мужчины, где сильно билось сердце. Раньше она даже сомневалась, есть ли оно у мага. Но сейчас его быстрые, как у птахи, удары отзывались в ней бесконечной нежностью. Она попробовала расстегнуть пуговицы рубашки мужчины, но те в дрожащих руках выскальзывали. Разрывая ткань и обрывая пуговицы, Майя наконец-то справилась с рубашкой, которую маг сбросил на пол.
В полумраке она окинула его взглядом. Он был тоньше Эльдара, его стройное тело казалось воздушным, но Майя видела, как тени играют на подтянутых мышцах под белой кожей. Взгляд ее скользнул к трем следам над его сердцем, а затем кольцам шрамов на запястьях. На этот раз он их не прятал, дав девушке рассмотреть, осторожно провести по ним пальцами. Оба они носили метки, изменившие их жизни навсегда. И одну метку, связавшую их навеки.
Маг снова поцеловал ее, теперь горячее и требовательнее. От его прикосновений Майю бросило в жар. Девушка обвила его ногами, и они прижались к друг другу так крепко, что стало трудно дышать. Будто желали, чтобы их тела стали единым. В какой-то мере, оно так и было: в их сердцах горел один и тот же огонь.
Маг снял с ее плеча ткань платья, губы его скользнули по пульсирующей жилке на шее и, покрывая весь путь поцелуями, мягко перешли на оголенное плечо. Рука мужчины коснулась шнуровки на корсете.