Корнелий свернул за угол и вышел к небольшому черному входу. Он постучал. Краем глаза заметил, как на ступенях что-то шевельнулось. Корнелий опустил взгляд на серую маленькую ящерицу, следившую за ним блестящими глазами. Замок щелкнул, хвостатая шмыгнула в траву.
На пороге возникла красивая девушка в фиолетовом платье. Из высокой прически торчало фиолетовое перо, веер в руке барыши был из таких же перьев. В черных глазницах желтые зрачки, на лбу небольшие рожки, свойственные суккубам. Хотя основное внимание притягивало глубокое декольте широкой «души».
— Господин Белозор! — просияла демонесса.
— Доброй ночи, Рафи, — снял цилиндр мужчина и вошел в дом.
— Здесь я госпожа Грез, — заметила девушка, изящно раскрывая веер.
Когда она повернулась закрыть дверь за гостем, Корнелий скосил взгляд на длинные ноги в чулках и черный хвост с кисточкой. Рафи была давней знакомой Корнелия. С нелюдями он нечасто водил какие-либо отношения, но Рафи имела особый статус: она была первой пациенткой, которой он спас жизнь.
Еще во время его обучения у Наставника он нашел ночью полуживую Рафи на обочине. Она пыталась его очаровать, чтобы он помог ей. Но будучи уже влюбленным в другую, чары не сработали. Впрочем, Корнелий оказал юной демонессе первую помощь, как гласила честь лекаря.
Как позже выяснилось, Рафи избили ее конкурентки в одном из ночных клубов. Тогда Корнелий лишь удивился, почему нелюди остаются в городе, не имея в Цветоче почти никаких прав. Ведь стража никак не защищала их, а порой открыто истребляла. На что Рафи пояснила, что так ей не приходится убивать. В окрестных городах и деревнях люди их боятся и всячески защищаются, но в Цветоче все иначе. Жители и туристы сами идут к ним, и Рафи могла брать от них столько страсти и похоти, сколько нужно для пропитания.
— Благодарю, что согласилась оказать мне услугу. Надеюсь, у тебя не будет из-за этого проблем, — заметил Корнелий. Он воспользовался знакомством с Рафи, чтобы проникнуть в бордель без оплаты.
— Вам стоит волноваться за себя. Вы теперь декан магической академии! Я не прощу себе, если вы потеряете работу. А слухи здесь распространяются очень быстро.
— Учитывая, что город на пороге войны, нам стоит волноваться за куда большие потери. И я здесь как раз за тем, чтобы не допустить одну из таких, — напряженно поделился Корнелий. — Он сегодня снова здесь?
— Всю неделю приходит к хозяйке, — кивнула суккуб и поманила за собой чародея.
Они вышли в большой, полный благоуханий и музыки зал. То тут то там слышался озорной смех, на столах танцевали полуобнаженные девушки-джинны. Их синюю кожу по всему телу покрывали татуировки. Крупная группа посетителей собрались вокруг сильфиды с рогами-ветвями и длинными белыми локонами. Она изящно водила по арфе, мурлыча песню на древнем языке Чарогорья. В углу рыжекосая дроу сидела на руках у одного упитанного джентльмена, игриво крутя его длинные усы.
Рафи указала Корнелию на стрельчатый проход и скрылась в толпе. Чародей пересек зал и вошел в другой зал: с квадратным бассейном и колоннами. На темной глади плавали белые кувшинки.
По залу прошелся серебристый смех, отбившийся по углам эхом. За бассейном среди пышных махровых подушек изящно полулежала женщина в фиалковом платье и с белой, почти сияющей кожей. Ее красота на миг заворожила Корнелия. Черные поглощающие свет волосы собирались в высокую прическу и крепились диадемой в виде закрученных за уши рогов. На ногах гладкие черные сапоги выше колена, такие же кожаные перчатки.
Женщина заливисто смеялась, слушая собеседника — расслаблено сидящего рядом юношу в плаще из чешуи. Он склонился к ней и словно по секрету с полуулыбкой что-то рассказывал. Его темно-красные волосы в слабом свете свечей отдавали кровавым.
Корнелий не сразу понял, что его насторожило в представшей картине. И лишь потом заметил, что черная гладь бассейна отражает только парня. Женщина не отражалась — она была вампиром.
Заметив чародея, улыбка тут же сползла с лица юноши. Он что-то сказал собеседнице, ловко поднялся и пошел вдоль бассейна. Кивнув чародею идти за ним, он свернул за поворот, где оказалась витражная дверь. Они вышли на застекленную веранду внутреннего двора дома, заставленную резными столами и стульями. По стеклу уже во всю бился ночной ливень.