— Мерзкий полукровка, ты доставляешь моему господину слишком много хлопот, — похолодел голос мужчины.
— Тогда не будем медлить. Пусть твои дружки уже выползут из углов. Или им нравится там прятаться, как крысам?
Послышались шаги и звон доспехов, из-за ящиков и бочек по разным сторонам вышли фигуры. Они скинули плащи. Их черные с шипами латы покрывали руны против нелюдей. Пластины чередовались с полосками кожи и чешуи. Восемь, как посчитал Эльдар, воинов взяли его в кольцо, направив на него костяные мечи и топоры.
Юноша узнал оружие. Видел такое в архивах Пожирателя Судеб и вспомнил, кто славится подобными изделиями.
— Вы из гильдии «Костяная дева», — констатировал парень.
— Они темные рыцари и знаменитые охотники на драконов, — довольно подметил колдун. — На поимку прославленного чудовища нужны прославленные воины.
Эльдар окинул охотников оценивающим взглядом. Теперь он понял, что их оружия сделаны из останков драконов. Такие артефакты считались одними из самых ценных, но трудно добываемых. Да и охота на драконов запрещалась законом, если только дракон не нападал на поселения. Впрочем, легендарные создания давним давно стали избегать людей. И последние века рыцари сами бегали за ними вершить «подвиги», не давая покоя бедным ящерам.
Охотники стали сужать круг. Костяные мечи отдавали мертвенным сиянием в едва просачивающемся сквозь окна свете от уличных фонарей. Эльдар рассматривал их, и сердце в груди забилось быстрее. Но не от страха, а от предвкушения.
Наконец-то достойный противник. Наконец-то достойная охота!
Парень подумал взлететь, но ящики вокруг мешали развернуть крылья. Да и не полетаешь особо среди подкосов крыши. Враг продумал место, чтобы не дать Эльдару пространство для воздушных маневров.
Один из воинов поднес меч, у рукояти вспыхнул магический круг. Охотник провел мечом над головой, в воздухе зависло несколько ледяных клинков. Воин взмахнул оружием, и клинки полетели в Эльдара.
Парень уклонился от первого. Два других отбил мечом. Четвертый едва не задел его плечо.
Краем глаза Эльдар уловил занесенный за спиной топор и быстро ушел в сторону. Топор вошел в пол на несколько сантиметров.
— Не убейте его! — выкрикнул стрелок. — Он нужен Маскарону живым!
Эльдар кинул на того удивленный взгляд.
Живым? Зачем он Маскарону живым?
«Это ее решение…» — шепнула догадка на краю сознания.
Но обдумать ее Эльдар не успел. Он уклонился от зазубренного меча, дымящегося ядовитой скверной. Клинок отрубил угол ящика. По полу рассыпалось зерно.
Эльдар взбежал на гору бочек, вскинув меч и выкрикнул заклинание. Клинок вспыхнул огнем. Воинов окатило огненной волной. Но защитные руны на броне отбили пламя.
— Это бесполезно, жалкий демон! — язвительно выкрикнул охотник с топором. — Эта сталь закалялась драконьей кровью! Огонь ей не по чем!
— А гравитация? — спросил Эльдар. Он рубанул по веревкам под собой и перескочил на соседние ящики.
Бочки с грохотом покатились на воинов. Охотника с топором привалило.
Эльдар расхохотался. И вдруг осознал, что за последние два месяца впервые смеется. Бой, настоящий бой, где он мог не сдерживаться, пьянил его не хуже вина.
— Это даже льстит, — осклабился Эльдар, парируя атаки темных рыцарей. — За мою голову Маскарон раскошелился на охотников за драконами. Хотя для тех, кто вылавливает редких животных, есть другое слово — браконьеры. Не сильно вяжется с рыцарством и честью!
— Что ты знаешь о чести, мерзкий полукровка! — задето выпалил один из рыцарей. — Твоя ведьма-мать легла на ложе с монстром и породила выродка, — с презрением выплюнул колдун. — Ей, похоже, было все равно, с кем ложиться!
Эльдар на миг замер. Глаза его вспыхнули яростью, и в следующий миг он стремительно перехватил руку охотника и выкрутил. Послышался треск ломающейся кости. Амбар заполонил истошный вопль.
— Ты ничего не знаешь о моей матери, — прорычал Эльдар и откинул кричащего колдуна.
Другие рыцари пораженно замерли. Но не кинулись к раненому, а продолжили кружить вокруг парня.
Запах крови вскружил Эльдару голову. Инстинкты обострились до предела и погнали по жилам адреналин. Эльдар ощутил нестерпимую жажду. Жажду охоты, схватки и смерти. Ярость и гнев еще не успели остыть в нем после слов Корнелия. Они кипели в его груди, разрывали изнутри. И юноша позволил им заполнить его до самых кроев. Позволил своей природе, той, что он привык сдерживать и подавлять, вырваться наружу и захватить его.
Эльдар кинулся в схватку с тем же иступленным отчаянием, как с высокого обрыва в темную бушующую пучину.