Мужская сексуальная свобода зависела и до сих пор зависит в большой степени от их владения женскими телами. Мужчины покупали, продавали и обменивались женщинами как вещами. Женщины до сих пор постоянно подвергаются изнасилованиям в браке, хотя большинство западных стран теперь изменили свои законы и признают право жены отказаться от секса. (Рассел 1990) Женщины до сих пор покупаются и продаются в браке во многих странах, и в большинстве стран мира их тела по закону принадлежат мужьям. В проституции и порнографии, бизнесе невест по почте и суррогатном материнстве, международная торговля женщинами это процветающая индустрия. (Худжес и Рохе 1999) Владение мужчинами тел женщин это основание, на котором образовалась идея сексуальной свободы. Поэтому она включает в себя право покупать доступ к женщинам, детям и мужчинам как важный способ показать эту свободу. (Капелер 1990) В базисе повестки мужской сексуальной свободы стоит концепт права мужчины индвида. Пэйтман указывает, что женщины не могут признаваться индивидами, потому что сам концепт «индивида» мужской.
«Заключение, к которому легко прийти, такое что отрицание гражданского равенства для женщин означает, что феминистки должны стремиться признания женщин «индивидами». Такое стремление никогда не может быть выполнено. Индивид это мужчина. Индивид это мужчина, который использует тело женщины (сексуальная собственность); обратное трудно представить.» (Пэйтман 1988: 185)
Гейская версия сексуальной свободы происходит из той самой мужской привилегии.
Майкл Уарнер это образцовый сторонник политики квирной сексуальной свободы. Он влиятельный квир теоретик, который вдохновил группу Секс Паника в защите публичного секса. Он редактор фундаментального квир текста «Страх квир планеты» (1993) и профессор английского языка в Университете Рутгера, где он преподает квир исследования. Его книга «Проблема нормального» (1999) это ответ самому влиятельному американскому гею консерватору, Эндрю Салливану, и его книге «Фактически нормальный» (1996). Уарнер утверждает, что квир политика должна бороться с сексуальным стыдом и праздновать публичную сексуальную культуру бань, порнографических театров и магазинов, и проституции. Его понимание сексуальности специфически маскулиное и включает в себя ненужные риски. Маскулиная сексуальность риска это то, с чем боролись феминистки, из-за его последствий в виде беременности, сексуально передающихся болезней и жестокости. Уарнер пишет:
«Привлекательность квир секса, для многих, заключается в его возможности сбросить ответственный способ мышления хороших, порядочных людей. Нет величественности без опасности, без страшной возможности представить нас и все, что нам дорого, относительно бесполезными, по крайней мере на секунду. В этом контексте, склонность к опасному сексу это не просто гонка за новыми ощущениями или саморазрушение. Во многих случаях оно выражает глубокие и бессознательные мысли, желания и условия, которые дают жизни ценность.» (Уарнер 1999: 213)
Создание такой политики, основанной на сексуальной свободе, довольно старомодно. Оно повторяет политику сексуальной свободы 60-ых, которая дала гетеро мужчинам доступ к сексуальной эксплуатации женщин в порнографии и проституции. (Джеффрис 1990а)
Майкл Бронски, квир культурный критик, предлагают похожую повестку о сексуальной свободе. Он использует понятие Фрейда о сексуальном подавлении в центре цивилизации в своей книге «Принцип удовольствия» (1998). Он также видит сексуальную свободу целью гей политики: «Полная свобода в выражении гейской сексуальности это краеугольный камень гей свободы, потому что гомосексуальная сексуальная активность делает геев отличными от других людинь.» (Бронски 1998: 184) Он считает, что свобода геев делать какой угодно секс, публично и приватно, за деньги или бесплатно, гарантирует свободу для всех в будущем. Это так просто. Геи возьмут на себя ответственность в реализации принципа удовольствия, цивилизация разрушится, и все будут свободны. Это чрезвычайно мужская повестка. Феминистские теоретикессы указывали, что секс настоящего сконструирован из мужского господства и женского подчинения и должен измениться, чтобы женщины были свободны, а не быть освобожден от ограничений. (МакКинон 1989; Джеффрис 1990а)
Некоторые гей консерваторы присоединяются к квир секс паникерам в их отчитывании феминисток за критику сексуальной свободы геев. Стивен Миллер, например, в своей статье «Маскулиность в осаде» также полон энтузиазма в этом вопросе, как Майкл Уарнер, и атакует Джона Столтенберга за его «презрение к необузданной, агрессивной, горючей маскулиности». (Миллер 1994: 2) Даже те геи консерваторы, такие как Эндрю Саливан, который кажутся публике более преданными традиционным ценностям семьи, делают исключения для своих частных сексуальных интересов. Эндрю Саливан был замешан в публичном скандале в июне 2001 года, когда было обнаружено, что он писал на сайте для барбакинга под псевдонимом НакаченныеЯгодицы, как ВИЧ-позитивный мужчина, ищущий «би-сцены, один на один, секс втроем, группа, вечеринки, оргии» и предупреждающий «жирных и манерных» не отвечать ему. (Ким 2001; Сигнорил 2001) Включение Салливаном бисексуальности в свою практику секса дает понять, что повестка незащищенного секса напрямую относится к женщинам. Так как она самый известный сторонник гей консерватизма за семью, это является позором для других сторонников этой позиции. Это демонстрирует, что между либертарианцами и семейными геями политическими комментаторами нет разницы в личной практике, хотя может быть значительное публичное лицемерие.