- Мисс Конелли… Дело в том, что в нашей семье никогда не было никаких Конелли, и вам об этом должно быть хорошо известно.
Эстер вздохнула.
- Разумеется, известно. Но, мистер Грейсон, вы знаете, в каком состоянии Кэтрин приехала в школу, где я работала? Очевидно, нет. Девочка отказывалась идти на контакт, сидела, забившись в угол, и, чтобы как-то ее разговорить, мне пришлось назваться ее тетей. Это сработало. Кэтрин пришла в себя и постепенно вернулась к нормальной жизни. Впоследствии я не видела никакого смысла рассказывать девочке правду. Вас устраивает такое объяснение?
- Да… Возможно. Но, Эстер, можно еще один вопрос? Почему до вашего появления в пансионе миссис Бастерс никто не слышал о мисс Конелли? Вы словно бы появились из ниоткуда.
- Понятия не имею, - усмехнулась Эстер. Я могла только восхититься ее самообладанием. В голосе Эстер не чувствовалось и следа паники или неловкости. – Я – вот. Можете потрогать, если угодно. Биографию, простите, рассказывать не буду, поскольку не понимаю, почему должна доказывать вам свое существование.
- А почему вы называете детей «фиалочками»?
- А в этом есть что-то противозаконное?
- Нет, просто любопытно.
- Ну что же… Не вижу причины, по которой я не могу это вам рассказать. Так называла меня бабушка. Я переняла это от нее.
На некоторое время с кухни доносились только тихие шорохи и звяканье посуды – Эстер, похоже, разливала чай.
- Я не говорил вам, что люблю зеленый чай с жасмином, - послышался напряженный голос Картера.
- Я его люблю. Но, если предпочитаете, могу заварить черный. Сейчас, подождите, кажется, у меня он где-то был…
- Нет, спасибо. Мне действительно больше нравится зеленый.
Опять шорох, стук дверцы шкафчика, и я чуть не заорала, услышав потрясенный возглас Картера:
- Бет! Я знал, что это ты! Но, черт побери, до последнего не верил, что это правда!
- Я не понимаю вас, Картер.
- Ты все прекрасно понимаешь, Бет, - с нескрываемым презрением в голосе процедил мистер Грейсон. – Я допускаю, что существует еще одна женщина, называющая дочь «фиалочкой», тысячи людей с удовольствием пьют чай с жасмином, но вряд ли кто-то еще, кроме моей жены, обладает привычкой расставлять в кухонных шкафчиках коробки по цвету и размеру. Держу пари, что под этой футболкой скрывается очаровательная родинка, которую я так любил целовать. Я прав? Или мне проверить?
- Убери руки, Картер, - угрожающе проговорила Эстер.
- Так я все-таки прав… Ты сильно изменилась, Бет.
- Элизабет Грейсон больше не существует. Ее место заняла Эстер Конелли.
Наступила тишина. Рысь подошел и ткнулся в меня мордой, требуя тепла и ласки. Я автоматически затащила его к себе на колени и начала почесывать за ухом, продолжая прислушиваться к происходящему на кухне.
- А знаешь, Бет… - опять заговорил Картер. – Такой твой вариант нравится мне даже больше, чем предыдущий. И я даже не о внешности. В тебе появилась какая-то твердость…
- Мне пришлось стать жесткой, чтобы выжить.
- Это был только твой выбор, Бет. Твой идиотский поступок. Я советовал тебе обратиться к врачу. Несколько месяцев приема антидепрессантов – и все пришло бы в норму. Ты вела бы прежнюю жизнь: воспитывала дочь, гуляла по магазинам, спала со своим любовником…
- У меня никогда не было любовника, Картер. Возможно, тебе трудно поверить, но это так.
Еще одна пауза, и вновь заговорил мистер Грейсон.
- Не надо мне врать, Бет. Я прекрасно знаю, что ты убежала к Келлеру. Мои люди выяснили это.
- Картер…
- Нет, Бет. Не унижайся, потому что факты – упрямая вещь. Я готов все забыть и раскрыть объятия блудной жене. Для детей и прессы мы придумаем какую-нибудь душещипательную историю. Что-нибудь об автомобильной аварии, последовавшей за ней пластической операции и амнезии. И вот, в один прекрасный день, память к тебе возвращается, и ты возвращаешься в семью. Занавес, все плачут.
У меня словно камень упал с сердца. Пусть Картер, как и все остальные Грейсоны, не желает разобраться в ситуации до конца, я готова была расцеловать его за это предложение. Оно решает все проблемы – и, так сказать, легализацию Эстер, и объяснение ее длительного отсутствия, и, что самое главное – Кейн не узнает истинной причины ухода матери из дома.
- А кто сказал, что я хочу вернуться к тебе?
- Что? – не сдержал изумления Картер.
- Что? – чуть не заорала я, вовремя прикрыв рукой рот.
- Ты с ума сошла, Бет?
- Нет, Картер. Я уже много лет живу одна, что бы ты там себе не думал. У меня есть все, что нужно: дом, работа, зарплата – хотя она могла бы быть и побольше, конечно. Дети вернулись в мою жизнь. Я вижусь с Кейном, Кэтрин и Дженни гораздо больше, чем ты, и даже, в отличие от тебя, побывала на свадьбе сына. Ты не знал? Да, Кейн лично пригласил меня. Так зачем мне возвращаться в тот огромный особняк в Таллахасси?