А когда СС не имели четких директив от Гитлера, то они не имели и его покровительства. Гиммлер в таких случаях был вынужден искать соглашения с другими иерархами рейха. В довольно частых столкновениях верх брал не самый правоверный национал-социалист, а тот, за кем стояла более сильная армия и кто обладал большей личной властью и влиянием. И это тоже соответствовало воле фюрера: долголетняя борьба клик и фракций внутри партии перекинулась на государство. Междоусобная грызня соратников гарантировала Гитлеру неоспоримое положение и в партии, и в государстве.
Сатрапы Гитлера, по образу и подобию феодальных князей прошлого, создавали коалиции, враждовали, опять мирились. Иной раз даже образовывали формальные союзы. Так, в 1936 году полиция безопасности заключила с военной разведкой – абвером – соглашение из 10 пунктов, вошедшее в связи с этим в историю как «Договор о десяти заповедях». Министру иностранных дел Риббентропу пришлось принять несколько эсэсовских чинов на работу в МИД в качестве платы за короткое перемирие в войне с черным орденом. Рейхсминистр по делам оккупированных восточных территорий Розенберг объединился с группенфюрером СС Бергером, чтобы отразить интриги формально подчиненного ему рейхскомиссара Украины Коха.
Эта «война в джунглях» была столь трудоемкой, что у черного ордена едва ли достало бы сил или времени для захвата главной высоты в Германии. Гиммлер действительно узурпировал одну властную позицию за другой, но существовали две силы, которые СС так и не удалось одолеть, – партия и армия. Гиммлер был вынужден молча терпеть, когда партия, Рабочий фронт и штурмовики СА начали охоту на так называемых «доверенных лиц» – осведомителей службы безопасности; он терпел, когда запретили выпуск «Сообщений из рейха» – готовившихся в недрах СД информационных бюллетеней о внутриполитической ситуации; смолчал и тогда, когда самый влиятельный человек на территории оккупированной Польши, генерал-губернатор Франк, под радостную овацию вермахта и СА выставил за дверь его обергруппенфюрера Крюгера.
Хотя в ближайшем окружении Гитлера все чаще мелькали эсэсовские мундиры, недоверчивый диктатор всегда держал СС на должном расстоянии от решающих властных вершин государства. Гитлер постоянно напоминал фюрерам СС, для какой роли они созданы. «Полиция новой Германии так же плоха, как в старой», – любил он ворчать. Когда же руководство СС против его воли вмешалось в немецкую политику в Румынии, фюрер закричал, что он «выкурит эту черную чуму». Рейхсфюрера СС бросало в холодный пот, когда его вызывали к шефу. Гитлер обращался с ним не иначе как с подмастерьем, усердным, но не слишком смышленым. Он никогда не рассматривал Гиммлера в качестве преемника и в марте 1945 года привел свои резоны: его отвергнет партия, и вообще он неприемлем, потому что начисто лишен творческого начала и артистического чувства.
В этой всеобщей свалке были все же свои правила. Одно из них гласило: нечего и пытаться противостоять СС, если не чувствуешь на своей стороне еще большей силы. Что же говорить о тех, кто полностью беззащитен? А в империи Адольфа Гитлера существовала такая группа, абсолютно беспомощная и бесправная, – евреи. Их легко поедали концентрационные лагеря и крематории СС, за них не вступился бы ни один из партийных боссов. Здесь пролегала граница из колючей проволоки, окружавшая реальное государство СС: изолированный мир концентрационных лагерей – KZ. Узники гиммлеровских лагерей были настоящими рабами, жертвами неумолимого процесса уничтожения. Однако история истребления евреев показывает, что были же люди и среди тех, кто носил коричневые рубашки, и среди старых нацистов, и среди видных функционеров СС, – везде находились такие люди, которые осмеливались бросать вызов гиммлеровской машине смерти.
К ним можно отнести бывшего гауляйтера, а затем нацистского генерального комиссара оккупированной Белоруссии Вильгельма Кубе. Он обвинил офицеров полиции в бесчинствах по отношению к еврейскому населению, взял под свою защиту евреев, привезенных в Минск для уничтожения, и вел свою собственную единоличную борьбу против СД и СС до того самого дня, когда подорвался на бомбе советских партизан. Можно вспомнить обер-группенфюрера СС доктора Вернера Беста, который саботировал программу своего рейхсфюрера по массовому истреблению датских евреев и дал возможность тысячам людей переправиться в нейтральную Швецию. Очень многое сделал личный врач и массажист Гиммлера Феликс Керстен, которого сам рейхсфюрер называл «мой лучший друг, мой Будда». Доктор Керстен, движениями своих рук избавлявший сановного пациента от мучительных болей в желудке, спас тысячи жизней. Благодаря ему сначала евреи из Финляндии, а потом многие другие получили разрешение эмигрировать в Швецию. Были также итальянские генералы, балканские политики и французские коллаборационисты: разбросав над сотнями тысяч европейских евреев замысловатую сеть, сотканную из хитрости и лжи, они на протяжении ряда лет морочили голову ищейкам Эйхмана, пока опасность не миновала.