В своей речи, ставшей уже на следующий день известной всему миру, Черчилль провозгласил:. «От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике железный занавес спустился на континент». В речи содержались все основные темы развертывавшейся «холодной войны» — и непримиримая вражда к СССР, и призыв к подавлению коммунистических и рабочих партий на Западе. «В значительном большинстве стран, отстоящих далеко от русских границ, — вещал тогдашний духовный вождь антикоммунизма, — и разбросанных далеко по всему миру, созданы коммунистические пятые колонны, которые действуют в полном единении и абсолютном повиновении указаниям, получаемым из коммунистического центра».
Предлагался и рецепт борьбы против «коммунистической угрозы». Черчилль выдвинул идею создания «братской ассоциации народов, говорящих на английском языке». «Это означает, — продолжал он, — особые отношения между Британским содружеством и империей, с одной стороны, и Соединенными Штатами — с другой». Короче говоря, Черчилль предлагал военный союз.
Фултоновская речь стала началом кампании по заталкиванию стран Западной Европы в антисоветский пакт. Черчилль боялся не за безопасность Англии или ее западных партнеров. И тогда, и позже он знал, что СССР не собирается никому угрожать и единственной его целью на внешней арене является обеспечение условий для мирного строительства и восстановления страны. Страшила британского премьера возможность укрепления безопасности СССР в случае создания в Восточной Европе в результате победоносных социалистических революций дружественных ему государств.
К концу войны Черчилль стал понимать, что у Запада не хватит сил для установления военного контроля над всей Европой. Он метался. Печальную известность приобрели его призывы не разоружать сдавшиеся немецкие части или хотя бы сохранять их оружие на случай использования как против СССР, так и освободившихся от фашистского гнета народов. 8 мая 1945 года он шлет телеграмму главнокомандующему силами западных союзников на европейском театре генералу Эйзенхауэру. «Я слышал, и это вызывает у меня значительное беспокойство, что немцы должны уничтожить все их самолеты на месте, — говорилось в ней. — Я надеюсь, что этот подход не будет применяться к оружию и другим видам оборудования. Оно может понадобиться нам когда-либо, а может быть, и уже сейчас во Франции и, особенно, в Италии».
Именно тогда, в момент победы над германским фашизмом, и родилась идея «железного занавеса», который должен был бы перегородить Европу, отсекая западную ее часть от влияния социализма. Термин «железный занавес» прочно вошел в политический лексикон поборников «холодной войны» после речи Черчилля в Фултоне. Но впервые применен он был Черчиллем раньше. 12 мая 1945 года, когда все человечество праздновало победу, Черчилль послал Трумэну телеграмму, в которой он впервые использовал фразу «железный занавес». До того этот термин использовался лишь покончившим с собой за несколько дней до этого шефом пропаганды фашистской Германии Геббельсом. В телеграмме прозвучали все главные причины, почему Запад, в первую очередь — США и Великобритания, начал «холодную войну». Тут и стремление говорить с СССР с «позиции силы», и недовольство и испуг перед стремлением солдат к демобилизации, и понимание того, что такой силы, которая помогла бы оставить СССР в столь же уязвимом положении, как и до войны, нет.
Черчилль по сути дела работал на могущественного американского союзника, призывая его к тому, чего горячо желал и сам Вашингтон, — расчленить Европу, чтобы перегруппироваться, разгромить левые силы в ее западной части, а затем перейти в наступление на социализм. Именно для этого и понадобился Черчиллю «железный занавес», перегородивший континент.
Со второй половины 1944 года сама Великобритания уже вела войну против левых сил. Английские войска, заполняя, как заявлял Лондон, «вакуум», якобы образовавшийся в Греции после изгнания немецких оккупантов, вели бои против партизан из ЕЛАС — Народной национальной армии освобождения, вынесшей основное бремя борьбы против фашизма, — чтобы посадить в Афинах правительство, привезенное в обозе британского экспедиционного корпуса под командованием генерала Скоби. В Греции проигрывался сценарий подавления левых сил во всех странах Европы. Когда в дополнение к вооруженному восстанию против новых оккупантов в стране началась всеобщая забастовка, Черчилль отбросил всякие претензии на «освободительную миссию», «борьбу за свободу и демократию» и т. д. Генерал Скоби получил приказ: «Без колебаний ведите себя так, словно вы находитесь в покоренном городе, где началось местное восстание».