Но кампания о «советской угрозе» продолжалась, меняя направления в зависимости от потребностей тех, кто ее раскручивал. «Советские дивизии, изготовившиеся к прыжку на Запад», присутствуют в этой кампании постоянно, выходя на первый план и «увеличиваясь в размере», когда США особенно настойчиво требуют от своих союзников увеличения расходов на обычные вооружения. Так было, в частности, в 1951 году, когда Вашингтон готовил лиссабонскую сессию Совета НАТО, принявшую в 1952 году программу резкого увеличения числа боеспособных дивизий НАТО, и пытался настоять на ее полномасштабном претворении в жизнь. Так было во второй половине 70-х годов, когда готовилась и была принята в 1978 году долгосрочная программа перевооружения сил общего назначения НАТО. Так происходит сейчас, когда Пентагон и его агенты в натовских штабах пытаются навязать Западной Европе закупку обычных вооружений нового поколения с особо мощным поражающим эффектом.
Когда же в планах закупок вооружений Пентагона на первом месте стояли другие типы оружия, «советские дивизии» отходили на второй план, становились фоном. На первый же выдвигались «арсеналы советских бомбардировщиков», как это было, например, во время мнимого американского «отставания по бомбардировщикам» середины 50-х годов, когда надо было оправдать массовое строительство США стратегических бомбардировщиков В-52. То же самое случилось во время «разрыва в ракетах» конца 50-х — начала 60-х годов. Появились планы развертывания «евростратегических» ракет, и «советская военная угроза» выступила в речах государственных деятелей и пропагандистов Запада в обличии ракет СС-20.
Стрелка барометра кампании о «советской военной угрозе» стала безошибочным индикатором намерений Вашингтона в военной области: она неизменно сдвигалась туда, куда собирался идти американский военно-промышленный комплекс и куда он собирался увлечь союзников США. С советскими же оборонительными усилиями показания этого барометра вовсе не соотносились. Но как бы ни колебалась стрелка, опа всегда оставалась в секторе «буря», постоянно служила разжиганию недоверия, вражды, подготовке к войне.
В 40-е же годы эта кампания направлена на раскол Европы, на подрыв чувства общности европейских народов, достигнутого в процессе совместной борьбы с фашизмом, на еще большее запугивание правящих кругов западноевропейских стран «красной опасностью» — возможностью солидарности левых сил в Западной Европе с Советским Союзом. Реакционеры из Америки, равно как и из Западной Европы, пытались ошельмовать, поставить вне закона все левые силы, и в первую очередь коммунистов. Особенно усердствовал в этой кампании все тот же Черчилль.
В своих провокационных заявлениях он прямо призывал к «охоте на ведьм». «Коммунистическая доктрина и пропаганда, — заявлял он, например, в мае 1949 года, требуя от британского парламента поддержки подписанного правительством месяцем раньше Североатлантического пакта, — которые претендуют на последователей в столь многих странах, делают этих последователей… врагами земли, на которой они родились». И это о членах партий, понесших наибольшие жертвы в борьбе за свободу своих стран от фашизма. Вспомним: во Франции коммунистическая партия называлась «партией расстрелянных».
В самой Америке истерия вокруг «советской» или «красной» угрозы породила позор маккартизма. Сейчас в Соединенных Штатах пытаются представить маккартизм как явление случайное, а самого сенатора Джозефа Маккарти как фанатика-одиночку. Но маккартизм не только был закономерным явлением душной антикоммунистической атмосферы конца 40-х годов, но являлся воплощением в жизнь директивных указаний администрации. В меморандуме Совета национальной безопасности № 7, подписанном президентом Трумэном 30 марта 1948 года, среди первоочередных целей американской политики значилась «немедленная разработка и осуществление решительной и скоординированной программы (в случае необходимости — с использованием законодательных мер) по подавлению коммунистической угрозы в США для защиты США от разлагающих и опасных подрывных происков коммунизма». Именно под этим флагом и проходила кампания с главной целью — запугать американских либералов. От того испуга некоторые из них не оправились до сих пор.
В Западной Европе Вашингтон и его классовые союзники под прикрытием кампании о «советской угрозе» пытались оттеснить коммунистов от власти, расколоть левые силы. В ход шла не только клевета, но и кредиты с условием вывода коммунистов из правительства, как во Франции; действия через Ватикан, как в Италии; использование продажных американских профбоссов, чтобы не допустить усиления левых профсоюзов в Европе, ослабить единство профсоюзного движения.