Международная обстановка ухудшалась с каждым днем. 22 мая 1939 г. в Берлине с большой шумихой был подписан так называемый «Стальной пакт» — военно-политический договор о взаимопомощи между Германией и Италией. А английское и французское правительства при поддержке США продолжали недостойную игру в переговорах с Советским Союзом. Советское правительство, учитывая стремительно нараставшую опасность войны, предложило, не дожидаясь завершения политических переговоров, приступить к переговорам военным. Англо-французские правящие круги не могли не видеть серьезной озабоченности общественности в собственных странах развитием событий и были вынуждены принять советские предложения. Однако английская и французская военные миссии прибыли в Москву с большим запозданием и состояли из второстепенных лиц. Более того, выяснилось, что они вообще не имели полномочий для подписания соглашения с Советским Союзом. Между тем советскую сторону во время военных переговоров представляла делегация во главе с К. Е. Ворошиловым, имевшая полномочия для немедленного подписания военной конвенции.
Когда 12 августа 1939 г. в Москве открылись переговоры, Советский Союз выразил готовность выставить на фронт против агрессора 136 дивизий. Советская делегация предложила четкий план совместного ведения войны против агрессора. В ответ английская делегация сообщила, что Великобритания использует на континенте в начале войны шесть дивизий. Партнеры СССР за столом конференции отнюдь не помышляли о серьезном отпоре агрессору. Глава французской военной миссии генерал Думенк под величайшим секретом сообщил совещанию «план» англо-французов на случай возникновения войны. По его словам, «если главные силы фашистских войск будут направлены на восточный фронт, то немцы будут вынуждены оставить не менее 40 дивизий против Франции, и в этом случае генерал Гамелен будет наступать всеми своими силами». Так говорилось для сведения советской стороны. Однако к этому времени английские и французские штабы уже составили план войны, который предусматривал совершенно другой образ действия, а именно: на начальном этапе войны «наша стратегия будет в общем оборонительной… наша последующая политика должна быть направлена на то, чтобы сдерживать Германию и, нанося решающие удары Италии, наращивать в то же время наши силы, чтобы быть в состоянии предпринять наступление против Германии». Эти планы, опубликованные много лет спустя после окончания войны, разъясняют и смысл англо-французских «гарантий» странам Восточной Европы. «Судьба Польши, — было записано в решениях англо-французских штабов, — будет определяться общими результатами войны, а последние в свою очередь будут зависеть от способности западных держав одержать победу над Германией в конечном счете, а не от того, смогут ли они ослабить давление Германии на Польшу в самом начале».
Несложный расчет англо-французских политиков заключался в том, чтобы втянуть Советский Союз в войну с Германией, а самим остаться в стороне, по крайней мере на первом этапе войны. Иными словами, они пытались по-прежнему проводить в жизнь высший принцип политики «баланса сил» — не только воевать чужими руками, но и ослабить как своих потенциальных противников, так и Советский Союз. Игра была шита белыми нитками, и Советское правительство разгадало ее. По логике англо-французских империалистов Советский Союз должен был выжидать, пока гитлеровские орды, пройдя восточноевропейские страны, не докатятся до его границ, а лишь потом вступить в войну. Советское правительство считало, что Советские Вооруженные Силы должны быть пропущены через территорию Польши и Румынии, чтобы дать отпор агрессии. СССР потребовал четкого и ясного ответа на этот вопрос. Подстрекаемые из Лондона и Парижа, правители боярской Румынии и панской Польши отказались дать согласие на пропуск советских войск. Тогда на последнем заседании англо-франко-советских военных миссий К Е. Ворошилов заявил: «Если, однако, этот аксиоматический вопрос французы и англичане превращают в большую проблему, требующую длительного изучения, то это значит, что есть все основания сомневаться в их стремлении к действительному и серьезному военному сотрудничеству с СССР».