Столь откровенное утверждение силы в целях оправдания вступления США во вторую мировую войну в речах Рузвельта и других руководителей не встречается. И тем не менее поведение Соединенных Штатов во время войны целиком и полностью совпадало с идеями Люса об «американском веке», а фраза об «ответственности перед миром» стала после войны постоянно употребляться как эвфемизм для обозначения того, что англичане определяли понятием «империя».
Экономическая основа американской послевоенной «ответственности перед миром» — то есть американской империи — была заложена в годы войны. Цель США заключалась в том, чтобы просто заполнить вакуум, возникновения которого ожидали в результате падения Британской империи, и стать полновластным экономическим лидером капиталистического мира. В начале войны государственный секретарь при администрации Рузвельта Корделл Хэлл заявил: «Следует через систему международных инвестиций изыскать средства в целях существенного развития дремлющих естественных богатств и производственных мощностей в сравнительно неразвитых районах… Руководство созданием новой системы международных отношений в торговле и других областях экономики приходится в значительной мере на США в силу их огромной экономической мощи. Мы должны принять на себя это руководство и связанную с ним ответственность прежде всего по соображениям чисто национальных интересов». Вице-президент Генри Уоллес, занявший в 1945 г. пост министра торговли, вернувшисьиз поездки по ряду стран в июле 1944 г., то есть через месяц после открытия второго фронта, когда победа уже не казалась далекой, заявил: «Новые рубежи простираются от Миннеаполиса… до Центральной Азии». (Знал ли Кеннеди, выдвинув в 60-х годах лозунг «новых рубежей», о том, что этот термин уже употреблялся раньше? Возглавлявшаяся им администрация также была убеждена в международном характере американского бизнеса.)
Фактически война позволила Соединенным Штатам захватить контроль над огромными нефтяными богатствами Среднего Востока, ранее принадлежавшими Англии. Огромными неразработанными запасами нефти располагала, в частности, Саудовская Аравия. После Ялтинской конференции Рузвельт встретился с королем Ибн-Саудом и, согласно воспоминаниям президента, отраженным в отчете госдепартамента, сказал королю, что «президент США является прежде всего бизнесменом… и как бизнесмен проявляет интерес к Аравийскому полуострову». Форрестол, бывший в то время министром военно-морского флота, записал в своем дневнике, что он обратил внимание Бирнса на важность капиталовложений в Саудовской Аравии с целью вытеснения Англии Америкой. Он писал: «Я сказал Бирнсу, что, по мнению пользующихся моим доверием специалистов по проблемам нефти, Саудовская Аравия является одним из трех громадных источников нефти, оставшихся в мире…» Эта же мысль изложена более четко в бюллетене госдепартамента: «Желательность установления контроля со стороны американских национальных компаний над нефтяными разработками за границей основывается на двух соображениях: а) способность американских нефтяных промышленников к проведению изысканий и разработки доказана историей, в силу чего результаты будут тем лучше, чем большее участие в них примут частные американские компании, и б) при всех прочих равных условиях, нефтяные разработки, контролируемые национальными компаниями США, очевидно, станут несколько более доступными в коммерческих целях для Соединенных Штатов в мирное время и для содействия стратегическим целям США в случае войны».
Планы развертывания внешней торговли и вложения частных капиталов за границей в послевоенный период обладали для руководителей американского правительства особой привлекательностью. В своем труде «Экономические аспекты дипломатии „нового курса”», содержащем подробный анализ экономической политики США на международной арене тех лет, Ллойд Гарднер говорит о Гарри Гонкинсе, главном советнике Рузвельта, следующее: «В обосновании и защите заграничных капиталовложений Гопкинс превзошел всех консерваторов». Гарднер приводит слова Гопкннса, сказанные в 1944 г., о том, что «получение иностранных займов любой страной должно сопровождаться гарантией невозможности экспроприации. Любой гражданин США имеет право рассчитывать на защиту со стороны своего правительства. Должно также быть соглашение о том, что капиталы, предоставляемые американским правительством другим странам, должны использоваться для оплаты закупок в США…Чрезвычайно важно, чтобы представители американских деловых кругов и правительства согласовали принципы общей политики по вопросам частных капиталовложений за границей».
Однако в том же году поэт Арчибальд Маклеш, бывший в то время помощником государственного секретаря, критически отозвался о событиях, происходящих после войны, во время которой было высказано столько красивых слов о будущих благах для простых людей: «Судя по происходящим в настоящее время событиям, мир, который складывается в настоящее время, будет миром нефти, золота, поставок — короче, миром грубых фактов, миром, лишенным нравственных целей и человечности, миром дельцов и торгашей, озабоченных торговыми и банковскими сделками и проблемами транспортировки, миром, который приведет нас туда, куда всегда вели договоры, заключаемые дельцами и торгашами, бизнесменами и торговцами».
На протяжении всей войны Англия и Соединенные Штаты заключали сделки и препирались друг с другом о формах международной торговли в послевоенном мире, причем Соединенные Штаты стремились заполучить право равного доступа к сырьевым ресурсам, контроль над которыми принадлежал странам Британского содружества. Стремительно развивавшееся производство Соединенных Штатов требовало сырья значительно больше, чем имели США. Американская политика «открытых дверей» носила те же черты, что и политика президента Уильяма Мак-Кинли на рубеже XX столетия, — политика, прикрываемая заботой о справедливом отношении ко всем, но на деле преследующая цель расширения доступа американской экономики в районы, прежде контролируемые империями, сложившимися ранее американской, В целях регулирования международных валютных обменов Соединенные Штаты и Англия на Бреттонвудской конференции в июле 1944 г. учредили Международный валютный фонд, однако голоса в нем распределились прямо пропорционально размеру внесенных в фонд средств, обеспечив Соединенным Штатам право решающего голоса. Якобы для восстановления разрушенных войной районов был учрежден Международный банк реконструкции и развития, однако, по признанию представителей его руководства, основной целью его создания явилось стремление «способствовать частным капиталовложениям» во всем мире. Эксперт госдепартамента Герберт Фейс писал: «Соединенные Штаты не могут позволить себе пассивно санкционировать применение американских капиталов для целей, противоречащих нашим коренным политическим интересам… Капитал есть форма власти».
Доктрина Рузвельта — Хэлла, отразившая заботу о прибылях частного капитала, справедливо характеризовалась некоторыми американскими авторами следующим образом: «Ничто в этой доктрине не отражало серьезной озабоченности проблемами послевоенной реконструкции вне рамок обновленной мировой капиталистической экономики, и в мероприятиях, разработанных Вашингтоном, основное внимание было уделено целям торговли, а не оказанию неотложной помощи голодающей Европе, понесшей в войне значительно больше жертв, чем американские бизнесмены, фермеры и экспортеры, озабоченные размерами своих будущих прибылей».
Один из фактов, подтверждающих такую оценку, заключается в том, что Соединенные Штаты стремились уменьшить репарации, взысканные союзниками с держав «оси», с тем чтобы побежденные страны оказались в возможно большей зависимости от американской помощи и торговли с Соединенными Штатами. В ноябре 1944 г. госдепартамент заявил, что «сроки выплат по репарациям должны быть установлены с таким расчетом, чтобы как можно меньше нарушать нормальные торговые отношения».