Лера решительно встала на следующей остановке, пересела на другой троллейбус и поехала к дому былого счастья. Ключ легко открыл замок двери. В квартире тишина. В прихожей лежит свёрнутый «трупиком» палас и стоит пакет с мусором. В комнате не законченная уборка. Сергей не вернулся.
Лера опустилась на диван. В голове крутится какая-то мысль, но из-за дикой боли в висках она не может поймать её. Так и сидит на диване одетая, обутая, в варежках, раскачивается со стороны в сторону и пытается вспомнить – из-за чего мы с Серёжей поссорились? Кто первый сказал эти обидные слова? Почему она не затушила тот пожар обиды? Почему не нашла слов, способных прекратить ссору?
Она не знает сколько так просидела. В прихожей слышен шум открывающейся двери, блеснул свет, к комнате приближаются знакомые шаги. Он стоит в дверном проёме и смотрит на маятник качающийся на диване, возвращается в прихожую , снимает куртку. Входит в комнату, опускается перед Лерой на колено, начинает расстёгивать и стягивать сапоги, варежки, шапку… Она пытается что-то сказать, но слышны, только отдельные бессвязные слова . Слёзы катятся крупными каплями и падают на руки Сергея.
– Тссс, молчи, молчи… Потом, потом обо всём поговорим. А пока полежи чуть-чуть… Я поставлю чайник сейчас. Там в машине хлеб есть и масло, пойду принесу. Заодно мусор выкину и палас вытрушу.
Он укрыл её пледом, прикоснулся губами к солёной от слёз щеке и ушёл на улицу. А когда вернулся, она спала уткнувшись лицом в подушку и всхлипывая во сне. Он присел на край дивана.
– Вот и правильно , Малыш. Ничего не надо говорить. Всё и так ясно – если какая-то сила привела нас сюда в одно время, значить так надо… Судьбе, Господу, Ангелу-хранителю… Какая разница? Главное, что мы потеряли всего месяц, а не всю жизнь.
Они никогда больше не будут вспоминать тот январский серый вечер, вечер ссоры, который едва не похоронил их любовь.