- Я тоже поддерживаю вариант посиделок в гостинице. Если вам не все равно, какое вино пить, то лучше в городе найти что-нибудь эксклюзивно хорошее из вина, чем в ресторанчике выбирать из того, что есть. Я знаю, что советую, я ведь француз, а, как известно, плох тот француз, который не разбирается в вине, - поддержал неожиданно Жан Татьяну, потом добавил. - Надеюсь, тут можно купить уже приготовленную еду в супермаркете. Местную кухню мы уже немного пробовали, успеем еще в будний день попробовать в ресторанчиках.
- Попробуйте найти. Только тут вина даже импортные, скорее всего другие как минимум частично. Местные вина, думаю, очень хорошие, а про качество наверняка вы можете только догадываться не попробовав. Если меня память не подводит, их виноградарь говорил про то, что из тепличного винограда, выращенного по особой секретной технологии, делают великолепные вина. Вы, являясь специалистом, подберете что-нибудь аналогичное вашим лучшим винам. Я малость знаю вина постсоветского пространства, и могу посоветовать из грузинских Хванчкару (если найдете), из крымских на ваш вкус подберите в первую очередь сладкие крепленые вина, хотя и сухие с полусухими вина умеют делать. Около Севастополя в нашем мире делают хорошие дешевые аналоги Киндзмараули и Ркацители. Еще мне хвалили к востоку недалеко от Судака один небольшой заводик, но у них малый объем производства, и я особо не искал их вина, - посоветовал Рыбкин.
- Так и сделаем. Нам надо, если надолго, кое-что их одежды на подмену купить и некоторых других вещей, например, мужчинам бритвы. Ладно, пошли, - ответил Жан.
Магазин работал до десяти вечера. Кратко глянули, что внутри, Жан про выбор вина тихонько сам себе сказал "неплохо, но потом куплю". Решили пока ничего не покупать. Разошлись.
Глава 31. По Москве без сопровождения.
Таня никуда особо не заходила, просто бродила по улицам и смотрела кругом. Наслаждалась спокойной жизнью вокруг, просто балдела оттого, что можно ходить по городу и никого не бояться. Сам воздух тут был намного свежее и приятнее, чем дома. Да и чувствовала себя почти как дома. Ощущения в тюрьме СОКа были абсолютно непохожими, хоть и более знакомыми, но все же чужими ее сущности. А тут многое было, очень много вроде чужое, а чувствовала себя, как только что вернувшись на полузабытую Родину. Родину-мать, а не Родину-мачеху. Неудивительно, ведь и в Российской Федерации жизнь была не подарок, очень много было плохого в РФ, но можно было и там жить. Но после нападения НАТО территория России стала филиалом ада, на фоне которой жизнь в эрэфии была очень даже неплохой. Не зря некоторые очень умные говорили, что в правительстве сволочи, олигархи сволочи, а воевать за них все равно надо, потому что в оккупации будет намного хуже. Так и вышло.
Здесь же, насколько ей было известно, уровень жизни был намного выше, чем даже в Евросоюзе. Чувствовалась уверенность в будущем, спокойствие и постоянное ощущение счастливой жизни, невероятно отчетливо она это ощущала. Люди ходили счастливые. Были озабоченные и грустные некоторые, но мало и озабочены мелкими проблемами. По настоящему несчастных она вообще не увидела, не видела и бомжей и похожих на них алкашей или пьяных до потери сознания, не говоря уж про наркоманов. Необычайно много Таня видела влюбленных пар, не просто парочек типа "снял девочку в клубе на ночь", а именно глубоко взаимно влюбленных, что, как она знала, редко встречается. И сами люди были другие, как она успела заметить, а сейчас остро ощущала. Более отзывчивые, добрые, честные. Занятые своими делами, но готовые помочь другим в случае просьбы. Барьер психологический между людьми был меньше, хоть и люди были разные.
Не боялись власти люди, и милиции тоже. Успела заметить, что не столько боялись служебного удостоверения Виктории их собеседники, сколько понимали это как необходимость помочь.
Видела она старое видео о протестах на закате советской власти. Тогда протестовали люди, в общем-то, неплохо жившие. Протестовали, не зная реальной жизни при капитализме. Протестовали, раздраженные невозможностью купить, что хочется за деньги из-за пустых прилавков в магазинах. Протестовали, недовольные прессингом советской властью, когда надо и когда не надо. Еще помогала вражеская пропаганда. Люди были привыкшие к хорошей с рядом оговорок жизни. Тут этих причин протестовать не было. Она около гостиницы видела филиал "Интуриста", так там была реклама разных санаториев и гостиниц по всей планете, разные экскурсии, хотя думала, что в СССР был выезд за границу строго ограничен. Тут люди много ездили на разные курорты, экскурсии, видели, как живут за рубежом, сравнивали с тем, как живут в СССР, и сравнение было в пользу СССР.
И в институте, и на улицах она видела, что генофонд в отличие от территории СНГ был сохранен и намного приумножен и улучшен, а ей дома говорили, что главное богатство страны это люди. Просто бросалось в глаза, что и физически намного улучшился народ, что особо было видно по молодежи, и воспитание и образование было намного лучше. Вспомнила Индейца, сравнила с несколькими ребятами на улице. Разница была такая, как будто это были люди разных даже не народов, а цивилизаций. До нее со скрипом доходило, что это и есть советский народ. Тяжело воспринимались люди, слишком уж были другие. Не понимала толком, как и почему так сильно разошлись в двух мирах люди одного народа по своей психологии и образу жизни. Когда стала понимать, только разозлилась оттого, что сделали с народом в ее родной реальности капиталисты и их помощники.
В ее мире был страшный системный планетарный кризис, который удалось загасить ограблением Ирана и Российской Федерации. Кризис отступил, но не ушел, причины остались. В ее мире говорили перед войной, что во избежание колоссальной катастрофы и выхода из кризиса нужно очень многое изменить и в России, и в странах Запада. Решение лежало перед ней. Было вокруг. Кругом была мирная жизнь, которой не было у нее дома, которая намного отличалась оттого, что она видела у себя дома и по телевизору про жизнь в цивилизованных странах Запада. Вспомнила то, что знала про шестидесятые годы, про тогдашний эмоциональный и технический подъем, так непохожие на начало веков, время ее детства. Ей время шестидесятых вроде бы понравилось, но плохо воспринималось, слишком непохожим было время на ее современность. Тут тогдашний почин развили и в большой части воплотили многие тогдашние мечты в жизнь. Не все получилось, но основную часть тогдашнего позитива развили и приумножили, подтвердили реальными успехами.
Кое-что воспринималось после либеральных ценностей неприязненно, но на практике себя оправдало. Была жестокость по отношению к беспредельщикам, потому что надо отвечать за свои поступки. Было неравенство ради улучшения генофонда, и дало яркий результат.
Виктория была та еще штучка. Совершенно не похожая по характеру и восприятию жизни на девушек высшего общества, попавшим туда за счет внешних данных. Не похожа была по поведению и стилю поведения на известных ей светских львиц. Не смогла бы ни с кем подружиться из знаменитых красавиц Российской Федерации, разве что с Оксаной Федоровой. Цену себе знала, но совсем иначе к этому относилась. Не способна была психологически пользоваться внешними данными, чтобы подцепить себе миллионера и этим беззастенчиво пользоваться ради своего кошелька. Может, и могла, но не хотела, и не хотела, потому что ей было неинтересно выйти замуж за толстый кошелек, интереснее жить с тем, кого любишь и кто действительно близок. Умеренно высокий уровень жизни здесь и так был. И ей были интересны и работа и дети. Очень ответственно к работе относилась. Не похожа была совершенно на тех смазливых девчат, которые, пользуясь своими внешними данными, на работе занимались дурью, а не работали.
Подошла к танцклубу. Смотрела на молодежь. Ни пьяных, ни курящих среди многочисленных компаний не увидела, не говоря уж про наркоманов. Хотя нет, одна компания в укромном месте среди кустов на скамеечке что-то разливала в картонные стаканчики из картонной пачки и пила, конечно. Милицейский патруль подошел, посмотрел, что пьют, проверил документы и оставил их в покое. Идя к своей служебной машине Полоцкого автозавода с характерным корабликом (а не парусом, как Лада), патрульные глянули на Таню, присмотрелись и подошли к ней: